Летний дворец Петра I #2/ Summer Palace of Peter I # 2

English version below

В Летнем дворце Петра I , необыкновенно сильно похожем всем своим устройством на бюргерский дом, тем не менее, есть и царская роскошь:

и камины с лепными барельефами,

и парадные портреты Петра и Екатерины Монс из Немецкой слободы, которую хозяин вздумал сделать императрицей.

И есть в этом доме «зеленый кабинет», зеленый с золотом, с завитками золоченой резьбы, с летящими амурами на белом камине и розовато-жемчужной росписью на лаковых филенках – навеянные воспоминанием о дворцовых залах Вены и Лондона.

Есть здесь и зеркала, как и в тех дворцах;

а на потолках – плафоны-картины работы голландца Георга Гзеля , сизо-коричневатые, как воздух Голландии, населенные античными богами.

Сохранилось уникальное описание интерьеров Летнего дворца, оставленное неизвестным автором в 1720 году: «… дворец, очень красиво убранный различной китайской обивкой. В трех комнатах стояли бархатные кровати с широким позументом, соответствующим всему убранству. Было много зеркал, много украшений, пол мраморный…»

Правда, эта пышность пока еще немного чуждая, немного не своя, не родная, чуть-чуть «для галочки», несколько менее качественная и художественная, чем в резиденциях последующих российских правителей. Чувствуется, что государя, все-таки гораздо сильнее интересуют технологии и вольный ветер. Но роскошь присутствует, как необходимый атрибут императорской власти, чтоб, не дай бог, и европейские соседи не могли сказать, что у русского царя не представлены во дворце «разные искусства заморские».

Но ни внешняя простота дворца, ни богатство его интерьеров не мешали существованию в нем оптимального пространства, необходимого для царских нужд. В приемной он читал письма, рассматривал жалобы и иногда принимал посетителей. По соседству находились токарня и станок, за которыми Петр работал, спальня, гардеробная, поварня, столовая и большая комната — ассамблея. На втором этаже находились спальня Екатерины, детская, комната фрейлин и отдельная комната для танцев.

Расположение здания на полуострове было использовано для устройства в нем проточно-промывной канализации. Петр незадолго до того сманил у французского короля знаменитого архитектора Ж.Б. Леблона , великого мастера дворцово-паркового искусства, – причем, за громадное жалованье. Идея Леблона, по тому времени – последнее слово техники, очень увлекла Петра. Под фундаментом здания был проложен канализационный тоннель, соединивший Неву с гаванцем, по которому циркулировала вода. Посредством деревянных коробов с тоннелем были связаны 6 туалетов дворца (проточно-промывная канализация действовала только до 1777 года, так как после наводнения гаванец был засыпан).

По проекту Леблона была оборудована нижняя поварня дворца – здесь появились плита, разделочные столы, кладовые (в том числе холодные — холодильники) и мойка с проточной водой.

«То, что составляет большое удобство и о чем можно только мечтать, –  писал Леблон, –  это иметь текущую воду, проведя трубы с водой из находящегося поблизости источника». Вода во дворец подавалась от фонтанной системы Летнего сада, насосами накачивалась в свинцовый бак на чердаке, откуда по трубам поступала в поварню.

Форма и линии дворца у автора проекта архитектора Трезини рождаются из необходимости, подобно тому, как окна голландских домов особенно хороши в небогатой солнцем Голландии (их характерная расстекловка небольшими квадратами возникла по причине отсутствия в давние времена крупных стекол). Хорошо пришлись такие окна и в Петербурге – их замысел очень точно совпал с природными условиями.

Трезини был мастером линии. Линия стала душой петербургской архитектуры, и не зря именно здесь возникли такие шедевры искусства, как ограда Летнего сада с известной всему миру кованой решеткой.

Мастеру Трезини помогали в постройке дворца итальянец Микетти, русский Михаил Земцов и немец Андреас Шлютер, архитектор и скульптор, любитель и знаток нидерландского барокко, придворный мастер курфюрста Фридриха Третьего.

Русский царь пригласил его в Петербург в год закладки Летнего дворца, и Шлютер вместе с Микетти сделал двадцать девять терракотовых барельефов, поставленных поясом между окнами первого и второго этажей; двадцать девять аллегорий, прославляющих победу России над Швецией в Северной войне. Персей, побеждающий Медузу, бог морей Нептун и жена его Амфитрида, Зевс вместе с Афиной, и снова Минерва, и быстроногий Гиппомен, а также богиня охоты Диана и мать ее – все эти жители солнечной Эллады вдруг появились над студеными водами Невы, преодолев «железный занавес» самодержавия…

Большие и малые стены-перегородки между народами появляются не по доброй 
воле – по жесточайшей необходимости. Строя чересчур высокие стены, 
люди обрекают свою культуру истощению и угасанию. Но рано или поздно 
стены рушатся.

Петру некогда было ждать – он рывком распахнул этот занавес... 
И в открытое окно разом хлынуло все, от чего так или иначе отгораживалась 
Россия. В необычайно короткий срок ей предстояло справиться с хлынувшим 
потоком, не дать ему снести все свое, направить в нужное русло...

 

 

Сейчас из окон дворца мы видим:

Это слайд-шоу требует JavaScript.

А находясь в нем, пытаешься представить все вокруг таким, каким оно было тогда: низинную островную гладь, Неву, еще не одетую в гранит, речку Безымянный Ерик, еще не ставшую Фонтанкой, Петропавловскую крепость без иглы соборной колокольни (она еще только строится).

На Адмиралтейском острове – мазанки-сараи с открытым в сторону Невы двором судоверфи; вокруг растет Морская слобода, и уже прорезана сквозь островные дебри, прорублена Большая Невская першпектива…

Летний сад был тогда «регулярным», с аккуратно расчерченными аллеями, с подстриженными деревьями и кустами, с зелеными лабиринтами и галереями, с мраморными статуями, привезенными из Венеции и Рима, с полусотней фонтанов (оттого и речка Безымянный Ерик стала именоваться Фонтанкой).

Строя город на островах (мостов при Петре в столице не было), он роздал всем для переправы суда и написал собственноручно инструкцию для управления ими. Регулярно на Неве устраивались царские лодочные катания: впереди яхта адмирала Апраксина, за ней императорская шлюпка, где за рулем стоял Петр в матросском холщовом платье…

Канал шириною 222 сажени был вырыт в три дня девятью тысячами крепостных. Приехав сюда впервые, Петр покачал головой – не то восхищенно, не то укоризненно: «Дело знатное, хотя должно быть немного и коштовато (в значении – дороговато)…»

Петр не щадил средств на покупку картин и статуй, которые во множестве привозили в Петербург из Италии. Картинная галерея Монплезира – голландские морские пейзажи и сельские сцены – была, в сущности, первым в России художественным музеем.

Аналогичные функции выполняло, в том числе, стоящее рядом со дворцом во времена Петра еще одно здание — Людские покои, по площади в три раза большее, чем дворец. Здесь располагалась знаменитая Янтарная комната, подаренная прусским королем Фридрихом, огромная библиотека и многочисленные коллекции самых разных вещей, которые собирал Петр. Например, здесь хранилась анатомическая коллекция голландского ученого Рюйша. По сути, в этом доме располагался большой музей: сюда царь привозил различные диковинки, механизмы, множество циркулей, астрономических приборов, камни с надписями, предметы быта разных народов и многое-многое другое.

В токарной Летнего дворца висит гравюра, изображающая шестидесятипушечный парусный корабль «Предестинация».  «Предестинация» – значит «предопределение».

По свидетельству современников, Петр хотел взять своим девизом изображение ваятеля, который высекает из бесформенной глыбы мрамора человеческую фигуру. Так он понимал свое предопределение.

Новый образ России должен был родиться на невских берегах под ударами 
Петрова резца, и эти удары были решительны до беспощадности. Петербург 
строился жестокой ценой, о которой царь отлично знал…

Начало публикации по ссылке:Летний дворец Петра I #1/ Summer Palace of Peter I # 1

Использованы собственные впечатления, фотографии и интернет-статьи:

https://www.liveinternet.ru/users/3874862/post212295524

https://www.culture.ru/materials/120675/epokha-petrovskogo-barokko-pervye-zdaniya-sankt-peterburga-i-okrestnostei

http://townevolution.ru/books/item/f00/s00/z0000020/st003.shtml

http://gorod-sankt.blogspot.com/2013/02/i_21.html

https://dvorspb.ru/sights/architecture/palaces/summer-palace-peter/

 

English version

In the Summer Palace of Peter I , which is unusually very similar in all its arrangement to a burgher’s house, nevertheless, there is also royal luxury:

and fireplaces with stucco reliefs,

and ceremonial portraits of Peter and Catherine of Mons from the German settlement, which the owner decided to make the Empress.

And there is a “green office” in this house, green with gold, with curls of gilded carving, with flying cupids on a white fireplace and pink-pearl painting on varnish panels — inspired by the memory of the palace halls of Vienna and London.

There are mirrors here, as in those palaces;

and on the ceilings — ceiling paintings by the Dutchman Georg Gzell, bluish-brown, like the air of Holland, inhabited by ancient gods.

A unique description of the interiors of the Summer Palace, left by an unknown author in 1720, is preserved: «… the palace is very beautifully decorated with various Chinese upholstery. Three rooms had velvet beds with a wide view that corresponded to the whole decoration. There were many mirrors, many decorations, marble floors … »

True, this pomp is still a little alien, a little different, not native, a little bit “for show”, a little less high-quality and artistic than in the residences of subsequent Russian rulers. One feels that the sovereign is still much more interested in technology and free wind. But luxury is present as a necessary attribute of imperial power, so that, God forbid, the European neighbors could not say that the Russian Tsar did not have “different overseas art” in the palace.

But neither the external simplicity of the palace, nor the richness of its interiors prevented the existence in it of the optimal space necessary for the needs of the sovereign. At the front desk, he read letters, examined complaints, and sometimes received visitors. Next door were a lathe and a machine, for which Peter worked, a bedroom, a dressing room, a kitchen, a dining room and a large assembly room. On the second floor were Catherine’s bedroom, a nursery, a maid of honor and a separate room for dancing.

The location of the building on the peninsula was used to arrange a flow-through and sewage system. Peter shortly before beckoned the French king the famous architect J.B. Leblona, ​​the great master of palace and park art, — and, for the huge salary. The idea of ​​Leblon, at that time — the last word of technology, really captivated Peter. A sewer tunnel was laid under the foundation of the building, connecting the Neva with the harbor, through which water circulated. Six toilets of the palace were connected via wooden boxes to the tunnel (the flow-washing sewage operated only until 1777, since after the flood the Havanese was filled up).

According to Leblond’s project, the lower palace’s kitchen was equipped with a stove, cutting tables, pantries and a sink with running water.

“What is great convenience and you can only dream of,” wrote Leblon, “is to have flowing water by running pipes with water from a nearby source.» Water was supplied to the palace from the fountain system of the Summer Garden, pumps were pumped into a lead tank in the attic, from where it entered the kitchen through pipes.

The shape and lines of the palace by architect Trezini, the author of the project, are born out of necessity, just like the windows of Dutch houses are especially good in the poor sun of Holland (their characteristic devitrification by small squares arose due to the absence of large glasses in ancient times). Such windows also appeared well in St. Petersburg — their design very precisely coincided with the natural conditions.

Trezzini was the master of the line. The line became the soul of St. Petersburg architecture, and it was not for nothing that it was here that such masterpieces of art as the fence of the Summer Garden with the wrought-iron grille, known to the whole world, arose.

The master Trezzini was helped in the construction of the palace by the Italian Miketti, the Russian Mikhail Zemtsov and the German Andreas Schlüter, architect and sculptor, amateur and connoisseur of Dutch baroque, court master Elector Frederick the Third.

The Russian tsar invited him to St. Petersburg in the year of laying the Summer Palace, and Schlüter, together with Miketti, made twenty-nine terracotta bas-reliefs, set by a belt between the windows of the first and second floors; twenty-nine allegories glorifying the victory of Russia over Sweden in the Northern War. Perseus, defeating Medusa, the god of the seas Neptune and his wife Amphitridos, Zeus together with Athena, and again Minerva, and the swift-footed Hippomenus, as well as the hunting goddess Diana and her mother — all these inhabitants of sunny Hellas suddenly appeared over the icy waters of the Neva, breaking the “iron curtain «autocracy …

Large and small walls, partitions between nations do not appear of their 
own free will - of the most cruel necessity. By building too high walls, 
people doom their culture to exhaustion and extinction. But sooner or later 
the walls collapse.

Peter had no time to wait - he jerked open this curtain ... 
And at once everything poured out of the open window, from which Russia 
was somehow enclosed. In an unusually short time, she had to cope with the 
flood that had flowed, to prevent him from tearing everything down, 
to direct it in the right direction ...

 

Being in the Peter’s Summer Palace, you try to imagine everything around as it was then: the lowland island surface, the Neva, not yet dressed in granite, the Bezymyanny Eric River, which has not yet become the Fontanka, the Peter and Paul Fortress without the needle of the cathedral bell tower (it is still under construction).

On the Admiralty Island — huts-sheds with a yard of the shipyard open towards the Neva; the Sea settlement grows around, and has already been cut through the island wilds, the Great Nevsky perspective has been cut …

The summer garden was then “regular”, with neatly laid out alleys, with trimmed trees and bushes, with green labyrinths and galleries, with marble statues brought from Venice and Rome, with fifty water fountains (hence the Bezymyanny River was called Fontanka).

Building a city on the islands (there were no bridges under Peter in the capital), he handed out to everyone for crossing the court and wrote instructions with his own hand to manage them. Regular boat rides were arranged regularly on the Neva: Admiral Apraksin’s yacht in front, an imperial boat behind her, where Peter was driving in a sailor’s canvas dress …

A canal 222 fathoms wide was dug in three days by nine thousand serfs. Arriving here for the first time, Peter shook his head, either admirably or reproachfully: «It’s a noble affair, although it should be a bit cumbersome (meaning a little expensive) …»

Peter did not spare funds for the purchase of paintings and statues, which were brought to St. Petersburg from Italy in a large number. The Monplaisir art gallery — Dutch seascapes and rural scenes — was, in effect, Russia’s first art museum.

Similar functions were performed, including, standing next to the palace during the time of Peter the Great, another building — the Human Chambers, an area three times larger than the palace. Here was the famous Amber Room, donated by the Prussian King Frederick, a huge library and numerous collections of various things that Peter collected. For example, the anatomical collection of the Dutch scientist Ruysch was kept here. In fact, this house housed a large museum: the tsar brought here various curiosities, mechanisms, many compasses, astronomical instruments, inscribed stones, household items of different nations, and much, much more.

In the turning of the Summer Palace there is an engraving depicting the sixty-cannon sailing ship Predestination. «Predestination» means «predestination.»

According to contemporaries, Peter wanted to take with his motto the image of a sculptor who carves a human figure from a shapeless block of marble. So he understood his predestination.

A new image of Russia was to be born on the Neva banks under the blows of 
the Petrov Rez, and these blows were decisive to ruthlessness. Petersburg 
was built at a fierce price, which the tsar knew very well ...

Beginning of publication at the link: Летний дворец Петра I #1/ Summer Palace of Peter I # 1

Used own impressions, photos and online articles:

https://www.liveinternet.ru/users/3874862/post212295524

https://www.culture.ru/materials/120675/epokha-petrovskogo-barokko-pervye-zdaniya-sankt-peterburga-i-okrestnostei

http://townevolution.ru/books/item/f00/s00/z0000020/st003.shtml

http://gorod-sankt.blogspot.com/2013/02/i_21.html

https://dvorspb.ru/sights/architecture/palaces/summer-palace-peter/