Колыбельные. Зелёная карета

Лет 15-20 назад услышала колыбельную «Зелёная карета». Она сразу запомнилась мне.

Слова песни были до конца непонятны, но в сочетании с мелодией становились не очень важными – верилось, что они хороши и говорят о чём-то очень родном, нежном и тёплом. Колыбельная затрагивала самые трепетные струны души.

Когда я вслушалась в слова, то оказалось, что в зеленой карете к нам едет весна, которую мы увидим ранним утром… после зимней длииииинной ночи… Ожидание весны скрашивает нам тёмные и холодные зимние вечера, недостаток солнца и тепла, снежную вьюгу и пургу за окном… Это весенняя колыбельная, в которой все ребята и зверята предвкушают приход самого окрыляющего времени года. Времени года, которое сулит тепло, солнце, радость, цветение, надежды… И какого же цвета может быть такая карета? Конечно, зелёная.

Распространено исполнение колыбельной автором музыки бардом Александром Сухановым, позже колыбельную исполнила Елена Камбурова. Мне понравилось исполнение хора бардов.

Слова к этой песне написал совсем другой человек – поэт-сказочник Овсей (Шике) Дриз. И если быть абсолютно точным, он написал красивое стихотворение на идиш, которое перевел на русский язык другой, не менее замечательный поэт – Генрих Сапгир. В «Зеленой карете» Овсей Овсеич едет навстречу весне. Он, судя по его стихам, любил весну, когда всё оживает, любил деревья – зелёные, красивые, крепкие деревья, любил много зелёного и сочного: лес, листву, траву…

Суханов в 1963 году создал на основе этого стихотворения песню. Он долгое время включал композицию в свой репертуар на многочисленных концертах.

ЗЕЛЕНАЯ КАРЕТА

Спят,
Cпят мышата, спят ежата,
Медвежата,
Медвежата и ребята.
Все,
Все уснули до рассвета,
Лишь зеленая карета,
Лишь зеленая карета
Мчится, мчится в вышине,
В серебристой тишине.

Шесть коней разгоряченных
В шляпах алых и зеленых
Над землей несутся вскачь,
На запятках черный грач.
Не угнаться за каретой,
Ведь весна в карете этой,
Ведь весна в карете этой.

Спите,
Спите, спите, медвежата,
И ежата,
И ежата, и ребята.
В самый, в самый тихий ранний час
Звон подков разбудит вас,
Звон подков разбудит вас:
Только глянешь из окна —
На дворе стоит весна!

Тсс!
Спят,
Спят мышата, спят ежата,
Медвежата,
Медвежата и ребята.
Все,
Все уснули до рассвета,
Лишь зеленая карета,
Лишь зеленая карета,
Лишь зеленая карета…

Исполнитель и автор музыки к песне – Александр Суханов, родился 25 мая 1952 
года в городе Саратове. По профессии он математик, по совместительству 
является композитором и автором примерно полутора песен. Суханов окончил 
музыкальную школу по классу скрипка, математическую школу с серебряной 
медалью и с отличием механико-математический университет имени Ломоносова 
в Москве. В 1977 году получил степень кандидата физико-математических наук. 
В настоящий момент он продолжает работать по основной специальности.

Что касается творческой деятельности, то первые свои песни Александр Суханов начал писать с 1969 года, также положил музыку на стихи известных поэтов: Маршака, Пушкина, Рубцова и многих других. Он с большим успехом выступал на слетах, концертах и фестивалях. В 2012 году стал лауреатом Царскосельской художественной премии. Все свои хиты Суханов исполняет на шестиструнной гитаре.

Овсей Овсеевич (Шике) Дриз родился 19 мая 1908 года на Украине, неподалеку 
от Винницы. Рос сиротой. Его отец Шика Дриз почти сразу после свадьбы 
отправился за океан в поисках заработка и в пути скоропостижно скончался.
Молодая вдова со временем вторично вышла замуж. И детство Шике 
Дриза-младшего прошло в доме деда в местечке Красное. Он был лудильщиком, 
жившим среди мастеровых, и будущий поэт с детства видел, как работают 
мастеровые. После начальной еврейской школы он поступил в художественное 
училище в Киеве и одновременно работал на заводе «Арсенал». В это же время 
он начал писать стихи и учился в Киевском институте искусства. Мечтал стать 
скульптором. Писал он на идиш, овладев языком в доме деда. Музыкальность и 
мудрость этого языка стали главным отличительным признаком его поэзии.

В 1930 году вышел первый сборник его стихов «Светлое бытие». А в 1934 году — следующий сборник «Стальная мощь».

Потом была война, которую он прошел полностью и демобилизовался в 1947 году. После этого его стихи не были востребованы. Он работал маляром, лепщиком, гранильщиком мрамора. В этот «период камнетеса» он познакомился с Генрихом Сапгиром, который и перевел большинство стихотворений Дриза.

И только с 1960 года, после большого перерыва, Дриз вновь стал издавать свои книги. На его стихи писали песни, по его пьесам ставились мультфильмы и спектакли. Его строки вошли в антологию лучших сказочников мира. Овсей Дриз стал символом еврейского поэта в самых разных художественных кругах, где вряд ли кто-то вообще интересовался литературой на идише. На русский язык Дриза переводили первоклассные мастера — Борис Слуцкий, Генрих Сапгир, Юнна Мориц. В разные годы его стихотворения переводили С. Маршак, С. Михалков, Б. Заходер, Э. Мошковская. Много, кроме Генриха Сапгира, Дриза переводили — Р. Сеф и его друг Г.Цыферов. Когда его спрашивали, почему он не пишет стихи на русском, Дриз говорил: «Если бы я не писал свои стихи на идиш, я перестал бы быть самим собой».

Оказывается, в первоисточнике «Зелёной кареты», написанном на идиш, есть ещё целая треть текста — про то, к кому и зачем едет эта зелёная карета. Почему Суханов не взял эти слова в песню — загадка. Генрих же Сапгир перевёл полностью.

Окунувшись в творчество Овсея Дриза, из него трудно вынырнуть.

Он создавал свой мир, который доносил до взрослых и детей в поэтических строках.

Хочется привести здесь некоторые из них.

Овсей Дриз был великий бродяга и большой специалист по башмакам. Он знал о своём ботинке всё, от шнурка до подошвы, они были живые, его башмаки. Пусть немного тесноваты, пусть жмут, но – живые. Для них он использовал так часто возникающие в его творчестве образы тихого сна, колыбели, отдыха, после которого опять ждёт дорога…

КОЛЫБЕЛЬНАЯ МОИМ БАШМАКАМ

Шляпа мятая уснула,
Расправляется во сне.
Мой пиджак скользнул со стула —
И не помнит обо мне.

Спит продрогший зонтик старый.
Спят усталые очки.
Под кровать я вас поставил,
Спите, спите, башмаки.

Вы со мной весь день ходили,
Вы порхали, голубки,
Прямо в лужу угодили…
Спите, спите, башмаки.

Расцветут во сне цветами,
Все распустятся шнурки,
Садом станете вы сами,
Спите, спите, башмаки.

Кожа вытерлась немного,
Но, как прежде, вы крепки.
А с утра опять – дорога.
Спите, спите, башмаки.

МОЁ МЕСТЕЧКО КРАСНОЕ

Моего местечка,
Может быть, и не было.
Может, это Красное
Только лишь во сне было.

Может, мама выстрадала
Попросту его,
А невеста вышила
Красоту его?

Может, в лес пошло оно,
Словно в сказке козлик,
Чтоб детей порадовать –
Купить летний дождик?

Может, волку страшному
Кто-то сообщил,
И этого козленка
Он в Чащу утащил.

Может, может, сплю я,
И во сне, во сне.
Детство мое милое
Снится, снится мне?

Перевод Б. Слуцкого

Вокруг зелёного цвета, как символа жизни, возрождения, также частенько строились многие стихотворные истории Дриза.

ЗЕЛЁНАЯ СТАРОСТЬ

Эй, портной, погляди,
Я принёс тебе листья,
Ворох зелёных листьев.
Сними с меня мерку
И сшей мне зелёный сюртук —
Зелёную старость.
Пусть удивляются птицы:
Ожило старое дерево,
Покрылось зелёной листвой.
Пусть они
Гнезда совьют на ветвях.
Пусть ведёт ко мне
Лесная тропинка.
Пусть в тени моей
Тихо качается колыбель.

Дриз был одним из первых модернистов в еврейской поэзии. Какой замечательный ритм, и не только ритм, получился в переводе Генриха Сапгира:

На деревья, на деревни — снег, снег, снег…
А поэт лежит на нарах — эх, эх, эх.

Строки путаются, сроки — ай-яй-яй!
А у проволоки — собачий лай, лай, лай.

Но к больному наклонилась, светится в тумане
Совесть русского народа — пушкинская няня.

На него, на иудея, крест кладет душа простая,
Шепчет: “Спи, поэт, покуда твой бушлат я залатаю.

Скоро, скоро солнце встанет, запоет петух,
Снежный веять перестанет пух, пух, пух…”

Что ты, Мойшеле, вздыхаешь, отчего молчишь ты?
Посмотри, бокал сверкает, весь кристально чистый.

Мне поднять его сегодня за столом позволь
За твою живую веру и святую боль.

Перевод Генриха Сапгира,1964

Да и просто поэт относился к себе с необходимой для гармоничного существования на земле долей иронии…

ТАНЕЦ

Наш Овсей Овсеевич шутит всё, конечно.
Но вчера бедняга чуть не уснул навечно.
Ай-люли!
Ай-люли!
Не от колотушек или злых пощёчин.
Тесные ботинки просто жали очень.
Ай-люли!
Ай-люли!
И Овсей Овсеич прыгал поневоле,
Словно серый козлик, и кричал от боли:
Ай-люли!
Ай-люли!
Но не снял ботинок, всё скакал, кружился.
Пусть считают люди, что он в пляс пустился:
Ай-люли!
Ай-люли!

Это слайд-шоу требует JavaScript.