Смоленская церковь. Софрино/ Smolensk church. Sofrino

English version below

Путь к нашему загородному дому, расположенному около железнодорожной станции Ашукинская Ярославского направления, лежит мимо села Рахманово… затем наше шоссе разрезает на две половины, как буханку хлеба… вдруг возникающий, невероятно красивейший, просторный холмистый среднерусский ландшафт .

По правой стороне появляется указатель на село Софрино, видное в полкилометре слева от дороги, и на возвышающуюся на фоне неба, элегантную, по-другому и не скажешь, нарядную, изящную церковь.

Первый раз, эти уходящие ввысь бесконечные поля, открывшиеся нам на подъезде к участку, который мы осматривали под строительство дома, вызвали у нас с мужем ах-эффект, когда захватывает дух, перехватывает дыхание, когда невозможно оторвать взгляд и хочется вобрать в себя эту красоту всю, целиком, не потеряв ни единой частички. А прекрасные виды, к сожалению,  моментально исчезают из окон автомобиля, сменяясь новыми, далеко не столь великолепными… После этого мы уже долго не раздумывали – решиться или нет на покупку именно этой земли, рядом с этими роскошными полями-холмами.

Позже мы познакомились с местами, прилегающими в нашему дачному поселку, в том числе, и с городским поселением Софрино – значимым центром местной деловой жизни, расположившимся вокруг одноименного железнодорожного вокзала, ближайшего в сторону Москвы от нашего тихого «полустанка». Станция Софрино была открыта вместе с пуском железнодорожного сообщения между Москвой и Сергиевым Посадом в 1862 году и именована по названию спрятавшегося за холмами и оврагами села Софрино.

Вначале железнодорожный вокзал и высокая платформа станции были деревянными. Вокзал имел большой вестибюль. Здесь стояли кожаный диван и кожаные кресла, посередине – круглый стол. На окнах висели парусиновые занавески от солнца, на стенах керосиновые бра. В вестибюле находились также билетная касса, телеграф, телефон, кабинеты начальника станции и его помощника. В 1910 году деревянное здание вокзала сменил каменный проект еще молодого тогда архитектора А.В. Щусева. Этот вокзал эксплуатируется и в наши дни.

Я долго не могла соотнести в голове современную шумную многолюдную узловую станцию Софрино, на которой всегда гудят многочисленные поезда, толпятся на переезде машины и торопятся спешащие по своим делам жители, с тем небольшим, в семьдесят домов, одноименным селом на великолепных холмах, раскинувшемся в двух километрах от Ашукинской под сенью легкой церкви, парящей над этими местами в прозрачности и невесомости.

На самом деле, именно это спокойное и тишайшее сейчас Софрино, стоящее на двух больших холмах, разделенных глубоким оврагом, по которому пробегает речка Талица, и было историческим центром этих мест, сосредоточием политической жизни Софринской волости.

Населённый пункт Софрино известен с XV века. Изначально он носил название Супонево. Название древнейшего села Подмосковья трансформировалось с течением времени: Сафаринское (Сафарино) (1482 г.), Софорино (1790 г.), а с 1886 года – Софрино.

У этого села богатейшая история. Предлагаю ознакомиться с некоторыми её вехами.

Усадьба Сафарино, находящаяся на пути из Москвы в Троицкую Лавру, была основана крымским купцом Иваном Сафариным в XVI веке. В 1684 году имение, находившееся к тому времени в собственности государева двора, было пожаловано боярину Ф.П. Салтыкову, при котором в 1691-1694 годах были выстроены двухэтажные дворцовые палаты и Смоленская церковь в распространенном тогда «нарышкинском» стиле («московское барокко»).

Церковь Смоленской иконы Божией Матери и сейчас радует глаз композицией из поставленных друг на друга восьмериков, как бы возрождающей традицию башнеобразных построек. Великолепная, отчасти вычурная каменная церковь, соединила в себе два стиля зодчества юга и запада. Кирпичное здание, украшенное резным белокаменным декором причудливых форм, выстроено «кораблем», поставлено на высокий подклет. Эта церковь изначально строилась как домовая: храм окружала галерея-гульбище, а с запада он соединялся с каменными жилыми палатами дома.

Внутри церковь состоит из трех частей: трапезы, храма и алтаря. Из угла трапезы ломаная лестница вела ранее на хоры и колокольню. Там, где теперь стоит пристроенная колокольня, начинались каменные палаты барской усадьбы.

Вокруг палат Салтыковым был разбит регулярный липовый парк, посажен фруктовый сад и вырыт пруд. Также рядом были построены ткацкая фабрика, конюшни и дома дворни. Боярин оказался деловым и предприимчивым хозяином.

Так как Федор Салтыков приходился близким родственником монаршей семье (дочь Салтыкова Прасковья была замужем за Иваном Алексеевичем, старшим братом Петра I), то дом в Сафарино использовался членами царской фамилии как место для остановки по пути на богомолье к Троице: там неоднократно бывали Петр I, царицы Прасковья Федоровна, Анна Иоановна и дочь Петра I – императрица Елизавета Петровна. В знак этого на кресте купола храма помещена небольшая корона.

Прекрасные места и удобное расположение прельстили Елизавету Петровну, любившую свободное и веселое времяпрепровождение, строившую для этого дворцы и усадьбы, в которых было бы удобно вести светский и праздничный образ жизни.

В середине XVIII века усадьба была приписана к собственным вотчинам императрицы Елизаветы. В усадьбе начался период расцвета.

В 1742 году, к приезду императрицы, в Сафарино архитектор Михаил Земцов отремонтировал обветшавшие части построек. Там был построен каменный дворец в два яруса. Внутри здания было несколько обширных палат и более мелких комнат.

В период расцвета имения, дворец был богато меблирован. В палатах стояли круглые столы и столики китайской работы, кресла и стулья, крытые бархатом и кожей. На стенах висели портреты в круглых золоченых рамках, по углам сверкали иконы в ризах, усыпанных драгоценными самоцветами, оконные ставни были обиты красным сукном. На восток выходила зала в два света, с венецианским, художественной работы, камином.

О размерах сафаринских палат можно судить по тому, что в одной из них было 55 «стулов», другая освещалась десятью окнами. К дворцу примыкал большой сад с плодовыми деревьями, цветником, парниками, прудом. Дворец так же, как и старый дом, соединялся переходом с каменной Смоленской церковью.

Умели тогда выбирать места для царских дворцовых владений – самые красивейшие места во всей волости. Сразу вспомнились голландские просторы с ветряными мельницами  Заансе-Сханс, потому что на реке Талица тоже была устроена плотина с мельницей (эта плотина была восстановлена в старых габаритах местными жителями в 1968—1969 годах).

А если бы, кроме запруды, здесь еще была восстановлена старая водяная мельница? Был бы, подобно голландскому, маленький островок русской аутентичности.

Но нет. С окончанием периода расцвета, в XIX веке, дом в Сафарино, после смерти её последней владелицы Варвары Николаевны Ягужинской (вошедшей в историю тем, что задолго до отмены крепостного права дала вольную своим крестьянам, наделив их землей), начал разрушаться, и его разобрали. Часть кирпича в 1860-х годах пошла на строительство новой трапезной с приделом и колокольни.

В советские времена церковь, на удивление, не закрывалась до 1938 года, когда все же репрессировали и сослали последнего её настоятеля игумена Платона. Как обычно в те времена для чего только церковное помещение не использовалось, и оно постепенно стало приходить в полную негодность.

И так бы мы с вами никогда и не увидели этой парящей над землей церкви, к которой из глубины оврага ведет устремленная ввысь лестница, если бы каким-то чудом в 70-е годы прошлого века храм не отреставрировали на средства Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.

В 1990-е годы Церковь Смоленской иконы Божией Матери обрела второе рождение.

– Несмотря на то, что церковь была закрыта, храмовый образ сохранился, – рассказывает настоятель церкви протоиерей Владимир Гончаров. – С 1936 года он находился в храме села Рахманово, который не закрывался ни на день. Храмовый образ – как знамя части. Если воинская часть утрачивает знамя, ее расформировывают. А наш образ сохранился, и храм выстоял – не был ни разорен, ни разрушен до основания.

В 1997 году образ вернулся домой – крестным ходом, с молитвами.

Сегодня со стен храма Смоленской иконы Божией Матери смотрят из богатых окладов многочисленные иконы православных святых. Но так было далеко не всегда – после открытия церковь внутри была практически пуста. Сейчас о тех временах напоминает только небольшой кусочек каменной кладки, проступающий из-под белой штукатурки.

Сохранили здесь и память о тех далеких временах, когда церковь Смоленской Богоматери еще только строилась.

– Так как храм у нас постройки XVII века, – это барочная архитектура, – то и иконостас, и крест мы постарались выдержать в том же стиле, – улыбается Владимир Гончаров. – Да и сам храм мы реставрировали так, чтобы сохранить дух старины. В крест вделан камешек со Святой Земли, с горы Голгофы – подарок одного из прихожан церкви.

Неслучайным является и наполнение иконостаса, при этом многие иконы сами «пришли» в храм.

– Когда мы проектировали иконостас в 1998 году, то, памятуя историю, решили, что в нем обязательно должна быть Боголюбская икона Божией Матери, – делится настоятель. – Через пару недель после возникновения этой мысли к нам в церковь привезли отпевать старушку. После богослужения ко мне подошла ее дочь со словами: «Мама завещала передать в церковь две храмовые иконы из Боголюбова». Я поехал к ним домой, и каково же было мое удивление, когда я увидел эти образа. Пара: Боголюбская Божия Матерь и Спаситель.

Эти иконы – не единственные в Церкви Смоленской Божией Матери, у которых есть своя, чудесная история.

У отца Владимира, а когда-то просто Владимира Александровича Гончарова, родившегося в  Новочеркасске Ростовской области, тоже есть своя, удивительная история.

Никогда ранее не думавший о духовной службе, благополучно работающий в типографии, имеющий жену и ребенка, Владимир Александрович волею своего предназначения за день увольняется с работы и приходит в храм.

Тогда, двадцать лет назад, обучаясь и работая пономарем в храме, в 1994 году Владимир становится диаконом и поступает заочно в Одесскую семинарию для продолжения учебы. В 1995 году он был рукоположен в иереи и уже в октябре 1996 года, на последнем курсе семинарии, отец Владимир переводится в Москву.

На вопрос: «а не страшно было так круто менять свою жизнь?» – настоятель Владимир отвечает: «страшно, до сих пор страшно»…

Вот такие удивительные люди, подвижники, сомневающиеся, но делающие то, что велит душа, подсказывает сердце, сохраняют и не позволяют разрушать красоту вокруг себя, несут в мир свет и добро.

Благодаря усилиям и стараниям таких людей до наших дней от усадьбы, пережившей в XVIII веке свой расцвет, дошли и продолжают жить Смоленская церковь с пристроенными к ней позже трапезной и колокольней, пруд и запущенный (хочется верить, что пока) липовый парк.

Историческая справка

Впервые государево дворцовое село упоминается в духовной грамоте Ивана Грозного как Брюхово село Супонево, Сафаринское Ивана Сафарина (купца из г. Судака). Тогда при селе существовала деревянная церковь Успения, уничтоженная, видимо во время Польско-Литовского нашествия.

В XVI веке в Москве было много греческих, крымских и итальянских торговцев, называвшихся гостями. Один из них – Иван Сафарин, приобрёл земли недалеко от Москвы, основав там усадьбу. А населённый пункт получил имя нового владельца – Сафарино.

К 90-м годам XVII века Сафарино становится подмосковной вотчиной приближенного к цареву двору боярина Федора Петровича Салтыкова, дочь которого Прасковья была выдана за Ивана Алексеевича, старшего брата Петра I. При Салтыкове в 1691-1694 годах были выстроены двухэтажные дворцовые палаты и Смоленская церковь.

Дату сооружения каменной Смоленской церкви мы знаем из храмозданной грамоты Патриарха Адриана, данной Федору Салтыкову 11 августа 1691 года. Обращаясь к Патриарху, Ф.П. Салтыков, просил благословения «на церковное строение камень, на подвязи и на кружала лес, на связи железо, всякие к тому кирпичному строению припасы готовить». К строительству церкви и палат приступили не ранее весны 1692 года. Точной даты завершения строительства мы не знаем, но произошло это, вероятно, не ранее 1694 года.

Отправляясь на богомолье в Троицкую Лавру, монаршая семья останавливалась в каменных палатах салтыковской усадьбы (постройки 1691-1694 годов), центром которой и была каменная трехъярусная Смоленская церковь. В Сафаринском дворце не раз бывали Петр I, царицы Прасковья Федоровна, Анна Иоановна и дочь Петра I – императрица Елизавета Петровна.

С 1742 года Сафарино было приписано к собственным вотчинам императрицы Елизаветы Петровны – числилось «государевым дворцовым селом».

В 1803 году красивейшие места Сафарино посещал известный русский историк Николай Михайлович Карамзин, а 1889 году здесь бывал Лев Николаевич Толстой.

Последней владелицей Софрина была помещица Варвара Николаевна Ягужинская. Село по сей день хранит память о знаменитой графине. В историю она вошла тем, что задолго (за 18 лет) до отмены крепостного права дала вольную своим крестьянам, основываясь на законе Александра I «о вольных хлебопашцах», и передав им в пользование свои земли. Свидетелем того события, служит надпись на чугунной плите храма Смоленской Божьей Матери.

С 40-х годов XIX века, после смерти Ягужинской дом постепенно стал ветшать, сад пришёл в запустение, часть деревьев вырублена. В сводах дворца образовались трещины, крыша прохудилась, окна зияли пустыми глазницами. В итоге, двухэтажные палаты были разобраны, а часть кирпича в 1860-х годах пошла на строительство новой трапезной с приделом и колокольни.

Сохранилась могила Ягужинской. В подцерковье под гранитным саркофагом покоится прах барыни, надпись на нём гласит: «Под сим камнем погребено тело последней помещицы сего села Сафарино Генерал Лейтенанши Графини Варвары Николаевны Ягушинской, урожденной Салтыковой, родившейся в 1749 году октября 25 дня, скончавшейся 1843 года ноября 16 дня в 8 часов… ей было 94 года…»

В 1938 году храм был закрыт, а его последний настоятель игумен Платон (Климов, 1877—1966) сослан. Здание использовалось под разные хозяйственные нужды, было доведено до аварийного состояния и стало бесхозным. Некоторые предметы утвари, иконы, а также царские врата XVI века, перенесённые в иконостас Смоленской церкви в 1878 году из разобранной деревянной церкви, были переданы в музей «Коломенское», где хранятся до сих пор.

От полного разрушения уникальный храм спасла проведённая в 1970-е годы реставрация, выполненная по проекту архитектора-реставратора Центральных научно-реставрационных проектных мастерских (г. Москва) И.В. Ильенко (1921-1996) на средства Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.

Храм открылся снова в 1994 году, были возобновлены церковные службы. Впрочем, настоящее возрождение церкви началось на год позже – в 1995-м, когда храмовый комплекс был передан общине.

Сегодня в храме Смоленской иконы Божией Матери богатейший иконостас с многочисленными ликами православных святых. Но в начале второго рождения храма внутри церкви не было даже штукатурки. Всё сегодняшнее богатство собиралось по крупицам.

Почти у каждой иконы в Церкви Смоленской Божией Матери, есть своя, удивительная история. Чудесным образом попали в храм икона Тихвинской Божией Матери, икона святителей Иоанна Златоуста, Григория Богослова и Василия Великого с частицами их мощей, икона «Вера, Надежда, Любовь», выполненная по картине Виктора Михайловича Васнецова, икона преподобного Серафима Саровского.

В храме Смоленской иконы Божией Матери находится очень много икон с мощами святых: Никиты Столпника Переславского, Паисия Галичского, Иннокентия Иркутского, Игнатия Брянчанинова, Петра и Февронии Муромских, благоверного князя Глеба Владимирского, Игнатия Ростовского, Феофана Затворника, Анатолия Оптинского, Даниила Переславского, святителя Филарета Московского (Дроздова), Кирилла и Марии, родителей преподобного Сергия Радонежского, и многие другие. Их привозят из паломнических поездок, собирают по российским монастырям, по другим епархиям. Например, мощи трех святителей и преподобного Сергия Радонежского отдал для храма наместник Троице-Сергиевой Лавры, а мощи преподобного Серафима Саровского привезли из Дивеево.

Чудесна и история самого иконостаса.

– Когда мы его заказывали, за работу надо было заплатить десять тысяч долларов, – вспоминает настоятель. – У нас таких денег не было. И мы начали делать его поэтапно. К концу каждой части работы Господь посылал нам деньги – приезжал кто-нибудь словами: «Батюшка, я хочу вам помочь, сделать пожертвование». Так весь иконостас и сделали.

У отца Владимира (Владимира Александровича Гончарова) есть своя, невероятно чудесная история.

Он родился в Новочеркасске, в Ростовской области.

Начало 90-х годов, время начала возрождения Русской Православной Церкви. Владимир Александрович работал печатником офсетной печати в типографии. У него жена, ребенок…

– Это было в Приднестровье, в городе Бендеры, рассказывает свою историю батюшка. – Епископом в то время был владыка Викентий, ныне митрополит Ташкентский. А я был прихожанином кафедрального собора. В то время семинаристов не хватало, и епископ приезжал к нам, выбирал прихожан. Однажды он подозвал меня и спросил: «Ты не думал о том, чтобы пойти служить в храм?»

И никогда об этом не думавший о духовной службе Владимир за день увольняется с работы и приходит в храм.

Три месяца, пока он учился в семинарии, то служил пономарем. После чего владыка решил рукоположить его во диаконы. Владимир упирался, сколько мог – было страшно, ведь это огромная ответственность, к которой он не был готов. Получилось отказаться в первый раз, во второй, в третий… Пока, накануне Благовещения, Владыка не оставил ему выбора. После службы он сказал: «Все, я тебя благословляю. Езжай в монастырь к отцу Дормидонту, исповедуйся, принимай присягу, завтра мы тебя рукополагаем».

Это было двадцать лет назад – в 1994 году.

Так Владимир стал диаконом. Поступил заочно в Одесскую семинарию. А в 1995 году он был рукоположен в иереи. В октябре 1996 года, на последнем курсе семинарии, отец Владимир перевелся в Москву.

И по сегодняшний день он – настоятель Смоленской церкви в благодатном селе Софрино.

Источники:

https://vadimrazumov.ru/124336.html

http://safarino.cerkov.ru/

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BC%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%86%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%8C_(%D0%A1%D0%BE%D1%84%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%BE)

https://trojza.blogspot.com/2013/04/blog-post_16.html

https://hramy.ru/regions/r50/pushkinsky/safarino/sofrsmol.htm

https://prichod.ru/church/15143/

English version

The path to our country house, located near the Ashukinskaya railway station of the Yaroslavl direction, lies past the village of Rakhmanovo … then our highway cuts, suddenly arising, incredibly beautiful, spacious hilly Central Russian landscape into two halves, as if a loaf of bread. On the right side there is a pointer to the village of Sofrino, visible half a kilometer to the left of the road, and towering against the sky, elegant, elegant and elegant, elegant church.

The first time, these endless fields going up to the entrance to the site that we examined for building a house, my husband and I caused an ah effect, when it is breathtaking, breathless, when you can’t take your eyes off and want to absorb this beauty whole, without losing a single particle. And the beautiful views, unfortunately, instantly disappear from the windows of the car, giving way to new ones, far from being so magnificent … After that, we did not think for a long time whether or not to decide to buy this particular land, next to these magnificent hills.

Later we got acquainted with the places adjoining in our summer cottage village, including the urban settlement Sofrino — a significant center of local business life, located around the railway station of the same name, which is closest to Moscow from our quiet «stop». Sofrino station was opened along with the launch of a railway link between Moscow and Sergiev Posad in 1862 and was named after the name of the village of Safarino hiding nearby.

At first, the railway station and the station’s high platform were wooden. The station had a large lobby. There was a leather sofa and leather chairs, in the middle — a round table. Canvas curtains from the sun hung on the windows, kerosene sconces on the walls. In the lobby there were also a ticket office, telegraph, telephone, offices of the station manager and his assistant. In 1910, the wooden station building was replaced by the stone project of the then-young architect A.V. Schuseva. This station is operated today.

For a long time I could not correlate in my head the modern noisy crowded junction station Sofrino, where numerous trains always buzz, crowded at cars and rushing about their business, the small village of seventy houses, Sofrino, on magnificent hills, spread out in two kilometers from Ashukinsky under the canopy of a light church hovering above these places in transparency and weightlessness.

In fact, it was precisely this calm and quiet now Sofrino, standing on two large hills separated by a deep ravine along which the Talitsa River runs, and was the historical center of these places, the concentration of the political life of Sofrinsky volost.

The village of Sofrino has been known since the 15th century. Initially, it was called Suponevo. The name of the oldest village of Moscow Region was transformed over time: Safarinskoe (Safarino) (1482), Soforino (1790), and since 1886 — Sofrino.

This village has a rich history. I propose to get acquainted with some of its milestones.

Safarino Manor, located on the way from Moscow to the Trinity Lavra, was founded by the Crimean merchant Ivan Safarin in the 16th century. In 1684, the estate, which at that time was owned by the sovereign of the court, was granted to the boyar F.P. Saltykov, in which in 1691-1694 two-story palace chambers and the Smolensk Church were built in the then widespread «Naryshkin» style («Moscow Baroque»).

The Church of the Smolensk Icon of the Mother of God and now pleases the eye with a composition of eights set on one another, as if reviving the tradition of tower-shaped buildings. The magnificent, elaborate stone church, combined the two styles of architecture of the south and west. The brick building, decorated with carved white-stone decor of bizarre shapes, was built by the “ship”, put on a high basement. This church was originally built as a brownie: the temple was surrounded by a gallery-cemetery, and from the west it connected to the stone residential chambers of the house.

Inside the church consists of three parts: a meal, a temple and an altar. A broken staircase leads from the corner of the meal to the choirs and the bell tower. Where the annexed belfry now stands, the stone chambers of the lordly manor began.

Around the wards, Saltykov established a regular lime park, planted an orchard and dug a pond. Also nearby were a weaving factory, stables and house mongrel. Boyarin turned out to be a business and entrepreneurial owner.

Since Fedor Saltykov was a close relative of the royal family (Saltykov’s daughter Praskovya was married to Ivan Alekseevich, the elder brother of Peter I), the house in Safarino was used by members of the royal family as a place to stop on the way to the pilgrimage to Trinity: Peter I Tsaritsa Praskovya Fedorovna, Anna Ioannovna and daughter of Peter I — Empress Elizaveta Petrovna. As a sign of this, a small crown is placed on the cross of the dome of the temple.

Wonderful places and a convenient location seduced Elizabeth Petrovna, who loved to lead a free and cheerful lifestyle, built palaces and estates for this, in which it would be convenient to lead a secular and festive lifestyle.

In the middle of the XVIII century, the estate was attributed to the own estates of Empress Elizabeth. The estate began to flourish.

In 1742, when the empress arrived in Safarino, the architect Mikhail Zemtsov repaired the dilapidated parts of buildings. There was built a stone palace in two tiers. Inside the building there were several large chambers and smaller rooms.

During the heyday of the estate, the palace was richly furnished. In the wards there were round tables and tables of Chinese work, armchairs and chairs, covered with velvet and leather. Portraits hung in round gilded frames hung on the walls, icons in vestments glistened with precious gems glittered in the corners, window shutters were upholstered in red cloth. The hall went into the east in two lights, with a Venetian, artwork, fireplace.

The size of safari chambers can be judged by the fact that in one of them there were 55 «chairs», the other was lit by ten windows. The palace adjoined a large garden with fruit trees, a flower garden, greenhouses, a pond. The palace, like the old house, was connected by a passage with a stone Smolensk church.

They were then able to choose places for the royal palace possessions — the most beautiful places in the entire volost. I immediately remembered the Dutch expanses with Zaanse Schans  windmills, because a dam with a mill was also built on the Talitsa River (this dam was restored in old dimensions by local residents in 1968-1969). And if, besides the dam, the old water mill was still restored here? There would be, like the Dutch, a small island of Russian authenticity.

But no. With the end of its heyday, in the 19th century, the house in Safarino, after the death of its last owner Varvara Nikolaevna Yaguzhinsky (which went down in history long before the abolition of serfdom, gave freedom to its peasants, endowed with their land), began to collapse, and it was dismantled.

In Soviet times, the church, surprisingly, did not close until 1938, when they nevertheless repressed and exiled its last abbot, hegumen Plato. As usual in those days, for which only the church building was not used, and it gradually began to come into complete disrepair.

And so we would never have seen this church hovering above the ground, to which a staircase rises up from the depths of the ravine, if by some miracle the temple had not been restored at the expense of the All-Russian Society for the Protection of Monuments of History and culture.

In the 1990s, the Church of the Smolensk Icon of the Mother of God received a rebirth.

“Despite the fact that the church was closed, the temple image has been preserved,” says the rector of the church, Archpriest Vladimir Goncharov. — Since 1936, he was in the temple of the village of Rakhmanovo, which did not close for a single day. The temple image is like the banner of a part. If a military unit loses its banner, it will be disbanded. But our image was preserved, and the temple survived — it was neither ruined nor destroyed to the ground.

In 1997, the image returned home — with a procession of the cross, with prayers.

Today, from the walls of the church of the Smolensk Icon of the Mother of God, numerous icons of Orthodox saints are looking from rich salaries. But this was far from always the case — after the opening, the church inside was almost empty.

Nowadays, only a small piece of masonry, emerging from under white plaster, reminds of those times.

The memory of those distant times, when the Church of Our Lady of Smolensk was still under construction, was also preserved.

“Since the church was built in the 17th century, it’s baroque architecture, we tried to maintain the iconostasis and the cross in the same style,” Vladimir Goncharov smiles. — Yes, and we restored the temple itself so as to preserve the spirit of antiquity.

A pebble from the Holy Land, from Mount Calvary, is a gift from one of the parishioners of the church.

It is no coincidence that the iconostasis is filled, and many icons themselves “came” to the temple.

“When we designed the iconostasis in 1998, remembering the history, we decided that the Bogolyubsky icon of the Mother of God must be in it,” the abbot shares. — A couple of weeks after this thought arose, an old woman was brought to our church to serve in our church. After the service, her daughter approached me with the words: «Mum bequeathed to transfer two church icons from Bogolyubov to the church.» I went to their house, and what was my surprise when I saw these images. Previous: Bogolyubskaya Mother of God and Savior.

These icons are not the only ones in the Church of the Mother of God of Smolensk that have their own wonderful story.

Father Vladimir, and once just Vladimir Alexandrovich Goncharov, who was born in Novocherkassk, Rostov Region, also has its own amazing story.

Having never before thought of spiritual service, working safely in a printing house, having a wife and a child, Vladimir Alexandrovich, by the will of his destiny, quits his job a day and comes to the church.

Then, twenty years ago, studying and working as a sexton in the church, in 1994 Vladimir became a deacon and enrolled in absentia at the Odessa seminary to continue his studies. In 1995, he was ordained a priest and already in October 1996, in the last year of the seminary, Father Vladimir was transferred to Moscow.

To the question: “wasn’t it scary to change your life so cool?” — Rector Vladimir replies: “scary, still scary” …

These are such amazing people, ascetics, doubting, but doing what the soul commands, tells the heart, keep and do not allow to destroy the beauty around them, bring light and good to the world.

Thanks to the efforts and efforts of such people, the Smolenskaya Church with a refectory and a bell tower attached to it later, a pond and a deserted (I want to believe that so far) lime tree park have come to the present day and still live from the estate, which survived in the 18th century.

 

History reference

For the first time, the sovereign palace village is mentioned in the spiritual letter of Ivan the Terrible as Bryukhovo village Suponevo, Safarinskoye Ivan Safarin (a merchant from the city of Sudak). Then at the village there was a wooden church of the Assumption, destroyed, apparently during the Polish-Lithuanian invasion.

In the XVI century in Moscow there were many Greek, Crimean and Italian merchants who called themselves guests. One of them — Ivan Safarin, acquired land near Moscow, having founded a manor there. And the settlement received the name of the new owner — Safarino.

By the 90s of the 17th century, Safarino was becoming the Moscow region’s estate of the boyar Fyodor Petrovich Saltykov, who was close to the tsar’s court, whose daughter Praskovya was married to Ivan Alekseevich, the elder brother of Peter I. Under Saltykov, in 1691-1694, two-story palace chambers and the Smolensk Church were built.

We know the date of the construction of the stone Smolensk church from the temples written by Patriarch Adrian given to Fedor Saltykov on August 11, 1691. Addressing the Patriarch, F.P. Saltykov, asked for blessings «on the church building stone, on the harness and on the circling forest, on the connection of iron, all sorts of supplies for that brick building to prepare.» The construction of churches and chambers began no earlier than the spring of 1692. We do not know the exact date of completion of construction, but this probably happened no earlier than 1694.

Going on a pilgrimage to the Trinity Lavra, the royal family stayed in the stone chambers of the Saltykov estate (built in 1691-1694), the center of which was the three-story stone church of Smolensk. Peter the Great, Tsarina Praskovya Fedorovna, Anna Ioannovna and the daughter of Peter I, Empress Elizaveta Petrovna, visited the Safarinsky Palace more than once.

Since 1742, Safarino was attributed to the own estates of the Empress Elizabeth Petrovna — was considered the «sovereign palace village.»

In 1803, the most famous places of Safarino were visited by the famous Russian historian Nikolai Mikhailovich Karamzin, and in 1889 Leo Tolstoy visited here.

The last owner of Sofrina was the landowner Varvara Nikolaevna Yaguzhinsky. The village to this day keeps the memory of the famous decanter. It went down in history by the fact that long (18 years) before the abolition of serfdom, it gave freedom to its peasants, based on the law of Alexander I «on free cultivators,» and transferring their lands to them for use. The witness of that event is the inscription on the cast-iron stove of the church of Our Lady of Smolensk.

Since the 40s of the XIX century, after the death of Yaguzhinsky, the house gradually began to decay, the garden fell into disrepair, some of the trees were cut down. Cracks formed in the arches of the palace, the roof leaked, the windows gaped with empty eye sockets. As a result, the two-story chambers were dismantled, and part of the brick in the 1860s went to the construction of a new refectory with a chapel and a bell tower.

The grave of Yaguzhinsky has been preserved. In the subchurch under the granite sarcophagus lies the remains of a lady, the inscription on it reads: “Under this stone the body of the last landowner of this village Safarino was buried. General Leytenanshi Grafini Varvara Nikolaevna Yagushinskaya, nee Saltykova, born on October 1749, 1749, who died on November 1843, November 1843 8 hours … she was 94 years old … «

In 1938 the church was closed, and its last abbot, hegumen Plato (Klimov, 1877-1966) was exiled. The building was used for various household needs, was brought to an emergency state and became ownerless. Some utensils, icons, as well as the royal gates of the 16th century, transferred to the iconostasis of the Smolensk Church in 1878 from a disassembled wooden church, were transferred to the Kolomenskoye museum, where they are still stored.

The unique temple was saved from complete destruction by the restoration carried out in the 1970s, carried out according to the project of the restoration architect of the Central Scientific and Restoration Design Workshops (Moscow) I.V. Ilyenko (1921-1996) at the expense of the All-Russian Society for the Protection of Monuments of History and Culture.

The temple reopened in 1994, church services were resumed. However, the real revival of the church began a year later — in 1995, when the temple complex was transferred to the community.

Today in the church of the Smolensk Icon of the Mother of God the richest iconostasis with numerous faces of Orthodox saints. But at the beginning of the rebirth of the temple, there was not even plaster inside the church. All of today’s wealth was collected bit by bit.

Almost every icon in the Church of Our Lady of Smolensk has its own amazing story. Miraculously, the icon of the Mother of God of Tikhvin, the icon of Saints John Chrysostom, Gregory the Theologian and Basil the Great with particles of their relics, the icon «Faith, Hope, Love», made according to the painting of Victor Mikhailovich Vasnetsov, the icon of St. Seraphim of Sarov.

In the church of the Smolensk Icon of the Mother of God there are a lot of icons with the relics of saints: Nikita Stolpnik Pereslavsky, Paisius Galichsky, Innokenty Irkutsky, Ignatius Brianchaninov, Peter and Fevronia of Murom, Blessed Prince Gleb of Vladimir, Ignatius of Rostov, Feofan the Recluse, Anatoly Opolitel Opatelnik, Anatoly Opolitel Opatelnik, Anatoliy Opolitel Opatelnik, Anatoliy Opolitel Opatelnik, Anatoly Opolitel Opatelnik, Anatoly Opatelin Recluse, Anatoly Opatelin Recluse, Anatoly Opatelin Recluse, Anatoly Opatelin Recluse, Anatoly Opatelin Recluse, Anatoly Opatelin Recluse, Anatoly Opatelin Recluse, Anatoly Opatelin Recluse, Anatoly Opatelin Recluse, St. Filaret of Moscow (Drozdov), Cyril and Mary, the parents of St. Sergius of Radonezh, and many others. They are brought from pilgrimage trips, collected in Russian monasteries, in other dioceses. For example, the relics of three saints and St. Sergius of Radonezh were given for the church by the governor of the Trinity-Sergius Lavra, and the relics of St. Seraphim of Sarov were brought from Diveevo.

The history of the iconostasis itself is also wonderful.

“When we ordered it, we had to pay ten thousand dollars for the work,” the abbot recalls. — We did not have that kind of money. And we began to do it in stages. Toward the end of each part of the work, the Lord sent us money — someone came with the words: «Father, I want to help you, make a donation.» So the whole iconostasis did.

The father of Vladimir (Vladimir Alexandrovich Goncharov) has his own, incredibly wonderful story.

He was born in Novocherkassk, in the Rostov region.

The beginning of the 90s, the time of the beginning of the revival of the Russian Orthodox Church. Vladimir Alexandrovich worked as an offset printing printer in a printing house. He has a wife, a child …

— It was in Transnistria, in the city of Bender, the father tells his story. — Bishop at that time was Vladyka Vincent, now the Metropolitan of Tashkent. And I was a parishioner of the cathedral. There weren’t enough seminarians at that time, and the bishop came to us and chose the parishioners. One day he called me and asked: «You did not think about going to serve in the temple?»

And Vladimir, who never thought about this spiritual service, quits his job in a day and comes to the temple.

Three months, while he was studying at the seminary, he served as a sexton. After which Vladyka decided to ordain him deacon. Vladimir rested as much as he could — it was scary, because this is a huge responsibility, for which he was not ready. It turned out to refuse the first time, the second, the third … So far, on the eve of the Annunciation, Vladyka left him no choice. After the service, he said: “That’s it, I bless you. Go to the monastery to Father Dormidont, confess, take the oath, tomorrow we will ordain you. ”

That was twenty years ago — in 1994.

So Vladimir became a deacon. He enrolled in absentia at the Odessa seminary. And in 1995 he was ordained a priest. In October 1996, in his final year at the seminary, Father Vladimir transferred to Moscow.

And to this day, he is the rector of the Smolensk Church in the fertile village of Sofrino.

Sources:

https://vadimrazumov.ru/124336.html

http://safarino.cerkov.ru/

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BC%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%86%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%8C_(%D0%A1%D0%BE%D1%84%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%BE)

https://trojza.blogspot.com/2013/04/blog-post_16.html

https://hramy.ru/regions/r50/pushkinsky/safarino/sofrsmol.htm

https://prichod.ru/church/15143/