Стихает ли «Крик» Мунка?/ Is Munch’s «Scream» slowing down?

English version below

Это знаменитое произведение художника до сих пор имеет огромное влияние на современную культуру.

Я очень хорошо помню, когда увидела эту картину первый раз – в конце 90-х годов прошлого века.

Это был обычный будний вечер: маленький сын метался по дому, пытаясь выполнить тысячу своих дел, я на кухне готовила еду на завтра, одновременно собирая одежду, в которой пойду на работу, а муж пытался нас с сыном застать в одном месте квартиры, чтобы рассказать о необыкновенной картине норвежского художника, производящей шокирующее впечатление и не оставляющей никого равнодушным.

… И когда мужу это удалось, то я увидела картину как совершенно неподготовленный к восприятию ребенок, и она ударила меня своим криком…

С тех пор образ ужаса невозможно забыть…

«Крик» Мунка так «прилипчив», что взгляд неосознанно выхватывает похожее изображение среди обычных вещей. Иногда даже кажется, что образ ужаса преследует тебя. Вдруг находишь его в совершено неожиданных, неподходящих для этого предметах.

Например, дочка увидела «крик» в протершейся тапочке…

Мы вместе на выставке – в пенке на кофе…

В кусочках хлеба…

В рисунке зимней дороги…

Многим хочется создать свой образ «кричащего» ужаса, который очень не хочется слышать…

или, наоборот, такой крик, от которого невозможно оторваться…

или крик, который зрительно видимо вытекает из горла…

На оригинальной картине изображен мост, поблизости от которого расположена скотобойня и психиатрическая лечебница. Поговаривают, что иногда звуки, доносящиеся с этих двух мест, сливались воедино и наводили леденящий ужас. Но это не точно.

Картина была написана с одного из холмов к юго-востоку от Осло — из парка Экеберг, откуда открывается долгий вид, уводящий взгляд вдаль. К перилам, совсем как на картине, часто приводят туристов; там до сих пор можно встретить и художников за работой.

Это место до сих пор притягивает людей. Видимо, это место силы. Пишут, что и кроваво-красное небо над этим местом изредка бывает.

 

Несмотря на идеальные условия хранения в музее Мунка в Осло, одна из версий «Крика», написанная Мунком в 1910 году, начала неожиданно портиться. Со средней части холста стала сходить краска, а желтый цвет в верхней части картины приобрел белесый оттенок. Например, кадмиево-желтые мазки на закатном небе вверху и на шее центральной фигуры стали далеко не того желтого цвета, как раньше, а в озере отслаивается густо нанесенная непрозрачная кадмиево-желтая краска.

Как и предполагалась, со временем, желтый сульфид камдия (который и сейчас хранится в аутентичных тюбиках с красками художника) окислился в два химических соединения белых по цвету. По словам исследователей, аналогичные проблемы с красками могут обнаруживаться у импрессионистов и экспрессионистов, работавших между 1880-1920 годами.

Именно стык этих веков, ознаменовавшийся переменами технологий в изготовлении красок, стал губительным для многих произведений искусства. Увы, промышленный рывок вперед негативным образом сказался на изобразительном искусстве. Ранее художники работали с красками, изготовленными из растений, насекомых или минералов. Однако с появлением синтетических красителей, более доступных по цене, надобность в этом отпала. К тому же расширился цветовой ассортимент, что толкало художников на новые эксперименты, они смешивали разные краски с маслом и наполнителями, не очень задумываясь о том, как это скажется на долголетии их полотен.

Не исключен и тот вариант, что художники намеренно использовали более яркие оттенки, предполагая, что со временем они выцветут. Может быть и Мунк, создавая «Крик», полагал, что небо побелеет, сделав закат более мягким. К примеру, Ван Гог был в курсе того, что новые пигменты склонны к относительно быстрому выцветанию. В письме своему брату Тео он писал, что новые цвета можно использовать смело и грубо, ведь время смягчит бьющий в глаза эффект.

 

Картины рождаются, кричат нам о том, что пытался донести до нас их создатель, 
потом говорят –  сначала громче, затем всё тише – спустя некоторое время 
шепчут…  и, наконец, умолкают, становясь достоянием истории искусства 
или канув в безвестность.

А мы идем дальше и слышим новые голоса…
Но, возможно, есть и такие полотна, которые не умолкают?

 

English version

This famous work of the artist still has a huge impact on contemporary culture.

I remember very well when I saw this picture for the first time — at the end of the 90s of the last century.

It was a regular weekday evening: the little son was rushing around the house, trying to do a thousand of his things, I was preparing food in the kitchen for tomorrow, while collecting clothes in which I would go to work, and my husband and I tried to find us with my son in one place in the apartment to tell about an unusual picture of a Norwegian artist, which produces a shocking impression and leaves no one indifferent.

… And when he succeeded, I saw the picture as a child completely unprepared for perception, and she hit me with her cry …

The image of the «scream» is impossible to forget …

Munch’s “Scream” is so obsessivethat his gaze unknowingly snatches up a similar image among ordinary things. Sometimes it even seems that an image of horror haunts you. Suddenly you find him in completely unexpected, inappropriate items.

For example, a daughter saw a “scream” in a slipped slipper …

We are together at the exhibition — in foam for coffee …

In pieces of bread …

In the drawing of a winter road …

Many people want to create their own image of «screaming» horror, which I really do not want to hear …

or, conversely, it is impossible to break away from this scream …

The original painting shows a bridge, near which there is a slaughterhouse and a psychiatric hospital. Rumor has it that sometimes the sounds coming from these two places merged together and caused a chilling horror. But it is not exactly.

The painting was painted from one of the hills to the south-east of Oslo — from the Ekeberg park, from where a long view opens up, leading away from the distance. Tourists are often led to the railing, just like in the picture; there you can still meet artists at work.

This place still attracts people. Apparently, this is a place of power. They write that the blood-red sky above this place occasionally happens.

 

Despite the ideal storage conditions at the Munch Museum in Oslo, one of the versions of “Scream”, written by Munch in 1910, began to spoil unexpectedly. Paint began to descend from the middle part of the canvas, and the yellow color in the upper part of the painting acquired a whitish hue. In particular, the cadmium-yellow strokes in the sunset sky above and around the neck of the central figure have turned off-white, while the densely applied opaque cadmium-yellow paint peels off in the lake.

As expected, over time, yellow cadmium sulfide (which is now stored in authentic tubes with paints by the artist) was oxidized into two white chemical compounds in color. According to researchers, similar problems with paints can be found among impressionists and expressionists who worked between 1880-1920.

It was the junction of these centuries, marked by changes in technology in the manufacture of paints, that became destructive for many works of art. Alas, the industrial leap forward adversely affected the visual arts. Previously, artists worked with paints made from plants, insects or minerals. However, with the advent of synthetic dyes, more affordable, the need for this has disappeared. In addition, the color range expanded, which pushed artists to new experiments, they mixed different paints with oil and fillers, not really thinking about how this would affect the longevity of their paintings.

It is possible that the artists deliberately used brighter shades, suggesting that over time they will fade. Maybe Munch, creating «Scream», believed that the sky would turn white, making the sunset softer. For example, Van Gogh was aware that new pigments tend to fade relatively quickly. In a letter to his brother Theo, he wrote that new colors can be used boldly and roughly, because time will soften the eye-catching effect.

 

Pictures are born, they shout to us that their creator tried to convey to us,
then they say - at first louder, then quieter - then they whisper ... and finally
they become silent, becoming the property of art history or drowning in obscurity.

And we move on and hear new voices ...
But, perhaps, there are such paintings that do not subside?