«400 ударов». Франсуа Трюффо/ «400 strokes». Francois Truffaut

English version below

«400 ударов» – часть французской идиомы, по смыслу близкой к русскому варианту – «33 несчастья» – количество ударов судьбы (и не только), которые получает главный герой фильма. Это мальчик, который за что ни возьмётся, – ничего у него не клеится.

В некоторых рецензиях на картину «400 ударов» (1959 год) написано «неудачливый герой», «испорченный подросток», «проблемный ребёнок», и даны иные подобные оценки юного парижанина Антуана Дуанеля.

Мы были удивлены, посмотрев эту ленту Франсуа Трюффо, удивлены тем, что перед нами вроде бы предстаёт совершенно обычный, по нынешним меркам, мальчишка – в меру дерзкий, пылкий, свободолюбивый, способный, самостоятельный, которого все окружающие взрослые воспринимают как неисправимого шалопая и головореза. Причем, что любопытно, в классе практически все мальчики такие же эмоциональные и бурлящие. Но именно Дуанель становится объектом особых нападок и третирования взрослых. Мы бы не назвали Антуана чрезмерно выдающимся своим коварством злостным вруном, осмысленным хулиганом, пропащим для общества юным человеком. Ничего подобного о нём нельзя подумать. Это обычный мальчишка, которому хочется сбежать с уроков, шокировать взрослых, вызвав при этом особый интерес сверстников, читать книги, смотреть кино и театральные постановки, играть и кататься на аттракционах…

А вы никогда не прогуливали уроки? Не брали тайком деньги у родителей на развлечения? Не врали, когда знали, что совершили неблаговидный поступок? Не пытались подделать записку от родителей, когда сбежали с уроков? … или только я такая испорченная девочка была в детстве?

Больше всего нас поразила разница восприятия этого обычного мальчика нами и современным Дуанелю миром. В чем же причина такого несоответствия?

В подростковом возрасте все тинэйджеры пробуют жизнь на прочность и допустимость различных действий. В результате таких проб самые отчаянные мальчишки и девчонки попадают в значительно более затруднительные положения, чем другие их сверстники. Но ведь именно эти активные молодые люди и двигают впоследствии жизнь вперед.

Вот таким активным, обаятельным, забавным, наивным, но, к сожалению, не любимым сыном, учеником, одноклассником предстаёт перед нами Антуан. Его внутренний мир гораздо богаче, чем о нём думают окружающие.

При этом он не воюет с системой, он, в меру своего понимания, хочет вписаться в текущую рядом жизнь, но не знает – каким образом это возможно, как надо действовать для этого, какие поступки необходимо совершать.

И именно его бесхитростность, некоторая беспомощность (это всё-таки ещё ребёнок) и, в том числе, неумение достоверно соврать не позволяют ему в существующей ситуации безбедно жить со своей семьей, учителями и одноклассниками. А вместо помощи ему везде достаются тычки и затрещины.

Как сказала дочка – это как будто вырезанная и вставленная в покадровое обрамление часть настоящей жизни. Фильм снят так просто, достоверно, естественно до степени документальности, искренне и правдиво, как будто у истории нет ни начала, ни конца. Нет морали и выводов. Нет причин и следствий. Это просто мы…

Это мы с вами ходим в кадре и пинаем словами или ударами более слабых, не проявляем чуткости к окружающим, не воспринимаем детей как полноценных людей с уже сложившимся внутренним миром, это мы, в той или иной мере, узнаем себя в десятках сцен картины, следующих одна за другой, от которых внезапно сжимается сердце и хочется закричать от бессилия.

Разговор о знаменитом французском режиссере и «400 ударах» довольно сложен, потому что неизбежно в описании выразительных средств фильма приходится сталкиваться с самой материей кино, которую надо ощущать, а не описывать словами. Простой пересказ сюжета напомнит банальную историю о вроде бы трудном подростке, подводящую нас к выявлению причин такого поведения мальчика. Но как передать сочетание света и тени, музыки и речи. Как описать поэзию кино? Трюффо удаётся пронзительно и искренне показать простые, но важные вещи. Возникающие на экране черно-белые картинки кажутся очень родными и близкими, понятными и осязаемыми, такими, которые можно потрогать и рассмотреть со всех сторон, узнать в них много про себя и про логику событий, которая иной раз сильнее логики людей…

В «400 ударах», с нашей точки зрения, очень важна концовка. Дуанель сбегает из исправительного центра для несовершеннолетних нарушителей порядка. Мы видим героя в его стихии, в естественном состоянии бега. Бег – это основной вид действия в фильме: Антуан постоянно убегает. И когда это движение останавливается – герой добегает до моря, – то мы видим лишь растерянного подростка, которому как любому тринадцатилетнему мальчику некуда бежать: вокруг школа, родители, воспитатели, полиция… Либо он научится жить в этом мире, либо так всегда и будет находиться в заточении, периодически убегая для обретения ощущения свободы…

Так как фильм автобиографичен, а Франсуа Трюффо, преодолев похожие тяготы детства: сложные отношения с матерью, жизнь с отчимом вместо отца, нежелание учиться, помещение в исправительные колонии для трудных подростков, стал-таки знаменитым кинорежиссером, мы вроде бы можем вздохнуть спокойнее – даже из таких глубоких психологических ям юный человек может выбраться с наименьшими потерями. Тем более, что ленту Трюффо посвящает Андре Базену, по-настоящему заменившему ему отца после войны. Базен тогда владел киноклубом «Камера обскура», и был признанным теоретиком кино, а шестнадцатилетний Франсуа умудрился конкурировать с ним, организовав собственный «Кружок киноманов».

Но это не повод утешать себя и перестать испытывать боль, когда видишь – как пытаются навсегда навесить нелицеприятную маску на единожды оступившегося подростка, перестают видеть в нём живого человека, душат свободу и независимость, веру и искренность.

 

English version

“400 strokes” is a part of the French idiom, which is close in meaning to the Russian version — “33 misfortunes” — the number of strokes of fate (and not only) that the main character of the film receives. This is a boy who will undertake anything — nothing sticks with him.

Some reviews of the painting «400 strokes» (1959) write «an unlucky hero», «spoiled teenager», «problem child», and other similar assessments of the young Parisian Antoine Doinel are given.

We were surprised, having looked at this tape by Francois Truffaut, surprised that we seemingly appear to be a completely ordinary, by today’s standards, boy — moderately impudent, ardent, freedom-loving, capable, independent, whom all the adults around him perceive as an incorrigible fool and thug … And, curiously, in the class almost all the boys are the same emotional and seething. But it is Doinelle who becomes the object of special attacks and bullying from adults. We would not call Antoine an overly outstanding malicious liar, a sensible bully, a young man lost to society for his cunning. Nothing like that can be thought of him. This is an ordinary boy who wants to escape from lessons, shock adults, while arousing the special interest of peers, read books, watch movies and theatrical performances, play and ride rides …

Have you ever skipped school? Did you secretly take money from your parents for entertainment? Didn’t you lie when you knew that you had done an unseemly act? Did you try to forge a note from your parents when you ran away from school? … or was I just such a spoiled girl as a child?

The difference in our perception of this ordinary boy in the world of Doinelle today struck us the most. What is the reason for this discrepancy?

In adolescence, all teenagers try life for the strength and permissibility of various actions. As a result of such tests, the most desperate boys and girls find themselves in much more difficult situations than their peers. But it is these active young people who subsequently move life forward.

Antoine appears before us as such an active, charming, funny, naive, but, unfortunately, not beloved son, student, classmate. His inner world is much richer than others think of him. At the same time, he does not fight with the system, he, to the extent of his understanding, wants to fit into the current life next to him, but he does not know how this is possible, how to act for this, what actions must be performed. And it is precisely his ingenuousness, some helplessness (this is still a child) and, among other things, his inability to reliably lie that do not allow him to live comfortably with his family, teachers and classmates in the current situation. And instead of helping him, he gets punches and slaps everywhere.

As my daughter said, it’s like a part of real life cut out and inserted into frame-by-frame frames. The film was filmed so simply, reliably, naturally to the degree of documentary, sincerely and truthfully, as if the story had no beginning or end. There is no morality or conclusions. There is no cause and effect. It’s just us …

It is we who walk in the frame and kick with words or blows from the weaker ones, do not show sensitivity to others, do not perceive children as full-fledged people with an already established inner world, it is we, to one degree or another, who recognize ourselves in dozens of scenes of the picture, following one after another, from which the heart suddenly squeezes and you want to scream out of powerlessness.

The conversation about the famous French director and «400 strokes» is rather complicated, because in the description of the expressive means of the film one has to face the very matter of cinema, which must be felt, and not described in words. A simple retelling of the plot will remind you of a banal story about a seemingly difficult teenager, leading us to identify the reasons for this boy’s behavior. But how to convey the combination of light and shadow, music and speech. How to describe the poetry of cinema? Truffaut manages to shrill and sincerely show simple but important things. The black-and-white pictures that appear on the screen seem very familiar and close, understandable and tangible, so that you can touch and examine from all sides, learn a lot about yourself and about the logic of events, which is sometimes stronger than the logic of people …

In 400 strokes, from our point of view, the ending is very important. Doinelle escapes from a juvenile delinquent correctional center. We see the hero in his element, in his natural state of running. Running is the main action in the film: Antoine is constantly running away. And when this movement stops — the hero runs to the sea — then we see only a confused teenager who, like any thirteen-year-old boy, has nowhere to run: school, parents, educators, police are around … Either he will learn to live in this world, or so it always is and will be imprisoned, periodically running away to gain a sense of freedom …

Since the film is autobiographical, and François Truffaut, having overcome the similar hardships of childhood: a difficult relationship with his mother, life with a stepfather instead of a father, unwillingness to study, placement in correctional colonies for difficult teenagers, became a famous film director, we seem to be able to breathe more calmly — even a young man can get out of such deep psychological holes with the least loss. Moreover, Truffaut’s tape is dedicated to André Bazin, who really replaced his father after the war. Bazin then owned the «Camera Obscura» film club, and was a recognized theorist of cinema, and sixteen-year-old Francois managed to compete with him by organizing his own «Circle of Cinema Lovers».

But this is not a reason to console yourself and stop feeling pain when you see how they are trying to permanently put an impartial mask on a teenager who has once stumbled, stop seeing him as a living person, stifling freedom and independence, faith and sincerity.