Андрей Рублев. Андрей Тарковский/ Andrey Rublev. Andrey Tarkovsky

English version below

«Андрей Рублев» Андрея Тарковского (1966).

Почему хочу написать об этом фильме?

Во-первых, я неоднократно писала в своем блоге о неравнодушии к творчеству этого режиссера. 

А, во-вторых и всех последующих разах, потому, что фильмы Тарковского нравятся моей дочери-подростку. И хочется понять – что же такое нравится подростку в этих киноработах прошлого века. 

Хочется отметить, что первым вопросом дочери о любом фильме, который родители предлагают ей посмотреть, основываясь на своем опыте и впечатлениях, это – год выхода киноленты. И при ответе о годе, начинающемся с 19.. , глаза её потухают, выражение лица становится неприступным, взгляд сам собой отводится в сторону…

Конечно, поуговаривать можно, но вероятность, что фильм ей понравится очень маленькая. 

Творчество практически только одного режиссера прошлого века избежало такой участи –  кинопроизведения Андрея Тарковского. Ради справедливости, стоит заметить, что есть отдельные фильмы и других советских и иностранных режиссеров, но устойчивое положительное мнение сложилось у дочери именно о Тарковском. 

Особенно любопытно мне стало попробовать разобраться в истоках этого интереса после очередного замечания в одном из комментариев очень неравнодушной читательницы под именем nicemama: «… я считаю, что подростки стали именно хуже: менее отзывчивые и более жестокие, менее образованные и менее развитые в духовном плане.».

Интересно – что же этих «жестоких» и «менее развитых в духовном плане» подростков цепляет в фильмах Тарковского, в частности в «Андрее Рублеве»? Не просто длинном фильме, а сверхдлинном, – почти три с половиной часа (и это сокращенная версия!). Действительно, картина смотрится на одном дыхании – не было момента, чтобы зритель заскучал…

Великие режиссеры – о чём бы они ни снимали – снимают всегда историю о себе.

В «Андрее Рублеве» Тарковский показывает, в первую очередь, внутренний мир человека – человека противоречивого, мечущегося, пытающего понять себя и мир вокруг, борющегося с самим собой и смутой в своей душе… показывает так, как он сам это понимает, как он сам думает об этом, как он чувствует. Тем более, что о самом Андрее Рублеве известно довольно мало достоверных фактов биографии – уж, очень далеко от нас это время.

Так и получилось, что фильм «Андрей Рублев» – это срез целой эпохи, а не просто жизнеописание героя. Это в большой степени повод высказаться о том, что происходило на Руси шестьсот лет назад. Время, поданное в такой форме, история народа, накрепко скрепленная эмоциями и чувствами, – такая история вызывает гораздо больший интерес, чем чтение школьного учебника, у юных (и не только юных) зрителей.

Вроде бы, и тогда люди, несмотря на настороженность, пытаются договориться друг с другом, но ратники одного князя могут запросто ослепить артель резчиков, чтобы они не создали ничего красивого для его брата.

Вроде бы, татары проиграли Куликовскую битву, но сила их всё ещё велика, а в междоусобных разборках один князь использует эту силу против другого князя, своего брата.

Вроде бы, страна приняла христианство, но языческие традиции по-прежнему сильны – как «вкусно» и в то же время срамно и стыдно режиссер показывает в фильме массовое празднование Ивана Купалы.

Вроде бы, на Руси внешне всё проникнуто православием и верой в бога: монастыри, иконописцы, священнослужители, разговоры о боге…,

но как взрастить в себе веру простому русскому человеку, если окружающая действительность постоянно подвергает эту веру страшным испытаниям: жестокость, зверство, предательство, злоба, кровь, смрад, издевательства, насилие…  

Вроде бы, русский мир в фильме несовершенен, он текуч и подвижен, неясен и подл, страшен и печален, а ведь именно на его почве прорастают наши таланты – великие иконописцы, ваятели колоколов, народные скоморохи, зодчие, резчики, духовные наставники…

И еще много подобных вроде бы несоответствий, из которых и складывается наш противоречивый русский мир, рождающий как великое, так и низменное, всегда живой и ищущий, богатый талантами, но бедный хорошими работниками, где каждый считает себя мудрецом и на меньшее не согласен, где правят чувства, а не разум, где смирение кажется вечным, а бунт всё-таки неизбежен, но при этом поиски истины гораздо важнее краюхи хлеба…

Наивный диалог Феофана Грека и Андрея Рублева:

— Ну, хорошо, ты мне скажи по чести: тёмен народ или не тёмен? А? Не слышу!?

— Тёмен! Только кто виноват в этом?

 несколько позабавил нас с мужем при просмотре. Живя на Руси, по большому счету, веришь, что вопрос тёмен ли народ, а также кто в этом виноват, волнует, волновал и будет волновать «нашу интеллигенцию» во все времена…

Он близок нам – этот мир, и мы узнаем себя в нём.

Каково же предназначение человека? Вечный поиск себя?.. или благополучие здесь и сейчас?.. Вопросы, не имеющие ответа.

Душевное смятение, начало своего жизненного пути, борьба с самим собой рождается именно в подростковом возрасте. Вопросы встают неожиданно, остро, зачастую болезненно. Они неумолимо требуют от юного человека их разрешения, чтобы найти в этом мире свою дорогу.

Наверно, поэтому «Андрей Рублев» и другие фильмы Андрея Тарковского могут так цеплять современную молодежь, которой, оказывается, не чужды духовные искания … даже несмотря на навязываемое им клиповое сознание, поверхностное проникновение в суть вещей, сверхвысокие темпы поглощения нефильтрованной информации…

Жизнь за прошедшие со времен Рублева века мало изменилась. 

У неё и сейчас есть черно-белая, с вымаранным цветом, сторона, которой она иной раз к нам поворачивается. Наверно, поэтому и сейчас отдельные черно-белые фильмы смотрятся актуально. Но основной вопрос, конечно, не в красках или их отсутствии…

Недавно посмотрели на большом экране «Амаркорд» Федерико Феллини. Дочь впервые, а я по n-му разу. И вот как раз тот случай, когда не зашло – так не зашло. Причём, нам с ней одинаково. И речь, конечно, не о мастерстве режиссера или оператора – с этим всё как всегда в фильмах мастера на высшем уровне, а в отношении к жизни. Съемки всё те же: необыкновенно выверенные и точные, цвета дивные, персонажи живые… просто у нас с дочкой, видимо, сейчас этап восприятия действительности с позиции Тарковского, черно-белый, очищенный от проблем материи, плоти с её потребностями, радостями и болью, даже поданной у Феллини в такой ироничной, затмевающей все мысли, жизнеутверждающей и бьющей через край здоровьем или нездоровьем форме, всё это отодвинулось в дальние пределы, оставив пока в поле зрения лишь духовные искания в своём рафинированном виде.

Если говорить об эстетике «Андрея Рублева», то и мне, и дочери она представляется очень привлекательной. В годы съемки фильма подлинность фактур окружающих предметов и фона, естественность изображения персонажей, натуральность внешности, костюмы, аутентичные своему времени, – неглаженые, нестираные, неприкрытая правда кадра, крупные планы героев, как будто проживающих свою, а не чужую, жизнь, считались новаторскими приемами. Видимо, поэтому операторская работа и картинка киноленты смотрится до сих пор современно.

Современно и глубоко раскрыта в фильме и тема таланта. Погружение Андрея Рублева в пятнадцатилетнее молчание после потрясений, связанных с осознанием несовершенства мира, тревожит близких ему людей и не даёт великому иконописцу жить в гармонии с самим собой.  Он искренне сомневается в важности своего труда, глядя как варварски уничтожается всё самое дорогое, обесценивается сама человеческая жизнь. Лишь встреча с мальчиком Бориской, взявшимся отлить колокол, не имея при этом никаких навыков и знаний, а только великую силу убежденности в своём таланте, возвращает мастеру веру в людей.

Этот короткий, но чрезвычайно сильный момент фильма, к которому зритель идет больше трех часов, пережив вместе с главным героем все лишения и невзгоды, заставляет что-то всколыхнуться в душе человека, казалось бы, внутренне потухшего.

Хочется верить, что звон колокола символизирует и для русского народа окончание смутного времени (пусть кажущееся), отказ от ужасов и дикости, обретение пути к богу.

Научиться открывать своё сердце для других, принять людей такими, какие они есть, со всеми их достоинствами и, главное, пороками, помогать им и быть вместе с ними и в радости, и в горе (особенно горе!), вот в этом и проявляется истинная любовь и истинное предназначение человека. Если это удается, то у человека, дарящего свой талант людям, иногда получается создать прекрасные, гениальные, чудесные творения такие, как знаменитые «Троица» и «Спас» Рублева, показанные зрителям в цвете в заключительных кадрах фильма.

Любопытно, что, как и на других показах фильмов Тарковского, и здесь обязательно случилось непредвиденное. Именно на показе икон кадр сбился и демонстрировался разбитым на части. Но волна возмущения, поднявшаяся у меня в душе, быстро улеглась. Таким образом, ещё более выпукло высвечивались детали иконы, наиболее важные её фрагменты, помогающие, а не мешающие восприятию. Интересно, что внешние, казалось бы, мешающие показу картины события, всегда, тем не менее, работают на задумку режиссера, добавляя киноленте реальной жизни и делая её идеи более выпуклыми. Мы понимаем, что нам рассказывают о прощении и покаянии, о любви и человечности, о единении с собственным предназначением и о смысле жизни, о тайне и открытии глубины бытия, задавая вопросы и предоставляя самим додумывать ответы.

Так что не очень-то важно для восприятия фильма «Андрей Рублев» сколько вам лет, знаете ли вы историю своей страны или нет, уверенно ли идете своим путем или находитесь на перепутье дорог, верующий ли вы или не признаете себя таковым, любые условности не имеют значения для вечной души.

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, не превозносится. Не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражает, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине. Все покрывает, всему верит, всему надеется, все переносит. Любовь никогда не перестанет, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, а незнания упразднятся.

Святой апостол Павел. 13-я глава Первого послания к коринфянам

English version

Andrei Rublev by Andrei Tarkovsky (1966).

Why do I want to write about this film?

Firstly, I have repeatedly written in my blog about the indifference to the work of this director.

And, secondly, and all subsequent times, because my teenage daughter likes Tarkovsky’s films. And I want to understand what a teenager likes in these films of the last century.

I would like to note that the daughter’s first question about any film that parents invite her to watch, based on their experience and impressions, is the year the film was released. And when she answers about a year starting from 19 .., her eyes go out, her expression becomes unapproachable, her gaze is withdrawn by itself …

Of course, you can persuade, but the likelihood that she will like the film is very small.

And the work of practically only one director of the last century escaped such a fate — the film by Andrei Tarkovsky. For the sake of justice, it is worth noting that there are separate films by other Soviet and foreign directors, but her daughter has a stable positive opinion about Tarkovsky.

I was especially curious to try to understand the origins of this interest after another remark in one of the comments of a very caring reader under the name of nicemama: “… I believe that teenagers have become exactly worse: less responsive and more cruel, less educated and less spiritually developed. «.

I wonder what these “cruel” and “spiritually less developed” teenagers catch in Tarkovsky’s films, in particular in “Andrei Rublev”? Not just a long film, but an extra-long one — almost three and a half hours (and this is a shortened version!). Indeed, the picture looks in one breath — there was no moment for the viewer to get bored …

Great directors — no matter what they film — always shoot a story about themselves.

In Andrei Rublev, Tarkovsky shows, first of all, the inner world of a person — a contradictory person, rushing about, trying to understand himself and the world around him, struggling with himself and confusion in his soul … he shows how he himself understands it, how he himself thinks about it how he feels. Moreover, quite a few reliable facts of biography are known about Andrei Rublev himself — this time is very far from us.

And so it happened that the film «Andrei Rublev» is a cut of an entire era, and not just a life story of a hero. This is to a large extent a reason to speak out about what happened in Russia six hundred years ago. Time presented in this form, the history of the people, firmly bound by emotions and feelings — such a story arouses much more interest than reading a school textbook among young (and not only young) viewers.

It seems that even then people, despite their wariness, try to come to an agreement with each other, but the warriors of one prince can easily blind the artel of carvers so that they do not create anything beautiful for his brother. It seems that the Tatars lost the Battle of Kulikovo, but their strength is still great, and in internecine squabbles one prince uses this power against another prince, his brother. It seems that the country has adopted Christianity, but the pagan traditions are still strong — how «tasty» and at the same time shamelessly and ashamed the director shows in the film a massive celebration of Ivan Kupala. It seems that in Russia everything is outwardly imbued with Orthodoxy and faith in God: monasteries, icon painters, clergymen, talk about God … but how can an ordinary Russian person cultivate faith in oneself if the surrounding reality constantly subjects this faith to terrible tests: cruelty, atrocity, betrayal , anger, blood, stench, mockery, violence … It seems that the Russian world in the film is imperfect, it is fluid and mobile, unclear and mean, terrible and sad, but it is on its soil that our talents sprout — great icon painters, bell-sculptors, folk buffoons, architects, carvers, spiritual mentors …

And there are many more similar seemingly inconsistencies that make up our contradictory Russian world, giving birth to both great and base, always alive and seeking, rich in talents, but poor in good workers, where everyone considers himself a wise man and does not agree for anything less, where feelings rule, and not reason, where humility seems to be eternal, and rebellion is still inevitable, but at the same time the search for truth is much more important than the crumb of bread …

Naive dialogue between Theophanes the Greek and Andrey Rublev:

— Well, well, tell me in honor: are the people dark or not? AND? I can not hear!?

— Dark! But who is to blame for this?

 somewhat amused me and my husband when watching. Living in Russia, by and large, you believe that the question of whether the people are dark, and who is to blame for this, worries, worried and will worry «our intelligentsia» at all times …

It is close to us — this world, and we recognize ourselves in it.

What is the purpose of man? Eternal search for yourself? .. or well-being here and now? .. Questions that have no answer.

Mental confusion, the beginning of one’s life path, the struggle with oneself is born precisely in adolescence. Questions arise unexpectedly, acutely, often painfully. They inexorably demand their permission from a young man in order to find their way in this world.

This is probably why “Andrei Rublev” and other films by Andrei Tarkovsky can so cling to modern youth, who, it turns out, are not alien to spiritual quests … even despite the clip consciousness imposed on them, superficial penetration into the essence of things, ultra-high rates of absorption of unfiltered information …

Life has changed little over the centuries since Rublev.

She still has a black and white, with a blurred color, a side that she sometimes turns to us. This is probably why even now individual black-and-white films look relevant. But the main question, of course, is not about colors or their absence …

Recently we saw Federico Fellini’s Amarcord on the big screen. Daughter for the first time, and I for the n-th time. And here is just the case when you didn’t like it — you didn’t like it so much. Moreover, we are the same with her. And it is, of course, not about the skill of a director or cameraman — with this, as always, in the films of the master at the highest level, but in relation to life. The shooting is still the same: unusually verified and accurate, the colors are marvelous, the characters are alive … it’s just that my daughter and I, apparently, are now at the stage of perceiving reality from the position of Tarkovsky, black and white, cleansed of the problems of matter, flesh with its needs, joys and pain, even presented by Fellini in such an ironic, overshadowing all thoughts, life-affirming and overflowing with health or unhealthy form, all this was pushed to the far limits, leaving only spiritual quests in its refined form in sight.

If we talk about the aesthetics of «Andrei Rublev», then it seems to me and my daughter very attractive. During the filming of the film, the authenticity of the textures of the surrounding objects and the background, the naturalness of the images of the characters, the natural appearance, the costumes that were authentic to their time, were not ironed, not erased, the undisguised truth of the frame, close-ups of the characters, as if they were living their own life, and not someone else’s, were considered innovative receptions. Apparently, this is why the camera work and the picture of the film still look modern.

The theme of talent is also modernized and deeply revealed in the film. Andrei Rublev’s immersion into fifteen years of silence after the shocks associated with the realization of the imperfection of the world worries those close to him and does not allow the great icon painter to live in harmony with himself. He sincerely doubts the importance of his work, looking at how barbarously everything that is most precious is destroyed, human life itself is devalued. Only the meeting with the boy Boriska, who undertook to cast the bell, having no skills and knowledge, but only the great power of conviction in his talent, returns the master’s faith in people. This short but extremely powerful moment of the film, to which the viewer walks for more than three hours, having experienced all the hardships and hardships with the main character, makes something stir up in the soul of a person who seems to be internally extinguished.

I would like to believe that the ringing of the bell also symbolizes for the Russian people the end of the Time of Troubles (albeit seeming), the rejection of horrors and savagery, the finding of the path to God.

Learn to open your heart to others, accept people as they are, with all their virtues and, most importantly, vices, help them and be with them both in joy and in sorrow (especially sorrow!), This is how it manifests itself true love and true purpose of man. If this succeeds, then a person who gives his talent to people sometimes succeeds in creating beautiful, brilliant, wonderful creations, such as the famous «Trinity» by Rublev, shown to the audience in color in the final frames of the film.

It is curious that, as in other screenings of Tarkovsky’s films, the unexpected happened here too. It was at the show of «Trinity» that the frame got lost and was shown broken into parts. But the wave of indignation that arose in my soul quickly subsided. Thus, the details of the icon, its most important fragments, helping, and not interfering with, were highlighted even more vividly. It is interesting that the external events that seem to interfere with the showing of the picture, nevertheless, always work on the director’s idea, adding real life to the film and making its ideas more convex. We understand that we are being told about forgiveness and repentance, about love and humanity, about unity with our own destiny and about the meaning of life, about the mystery and discovery of the depth of being, asking questions and leaving ourselves to think out the answers.

So it is not very important for the perception of the film «Andrei Rublev» how old you are, whether you know the history of your country or not, whether you confidently go your own way or are at a crossroads, whether you are a believer or do not recognize yourself as such, any conventions are not matter to the eternal soul.

Love is longsuffering, merciful, love does not envy, does not boast. He does not pride himself, does not rampage, does not seek his own, does not irritate, does not think evil, does not rejoice in untruth, but rejoices at the truth. Covers everything, believes everything, hopes everything, endures everything. Love will never cease, although prophecies will cease, and tongues will cease, and ignorance will be abolished.

Holy Apostle Paul. Chapter 13 of 1 Corinthians