Прошу не удивляться, что фотографию к публикации я выбрала не имеющую отношения к Лермонтову. Просто захотелось… понравилось, как мы с Кисой монтируемся: так заинтересованно он на меня смотрит, такие похожие у нас саквояжи. Мне кажется, что в паре нам бы лучше подавали милостыню. А вы как думаете?
Но вернемся все же к Лермонтовским местам Пятигорска, навеянным спектаклем «От первого лица» …
За прошедшее со дня смерти Михаила Юрьевича время другие широко известные авторы Илья Ильф и Евгений Петров успели отметить пребывание своих знаменитых героев на Кавказе в романе «Двенадцать стульев».
В частности, знаменитый Пятигорский Провал.
О Провале Лермонтов пишет в повести «Княжна Мери»: «По мнению здешних ученых, этот провал не что иное, как угасший кратер; он находится на отлогости Машука, в версте от города. К нему ведет узкая тропинка между кустарников и скал…».
Сюда в обществе знакомых совершают прогулку Печорин и княжна Мери: «Мы пришли к провалу; дамы оставили своих кавалеров, но она не покидала руки моей. Остроты здешних денди ее не смешили; крутизна обрыва, у которого она стояла, ее не пугала, тогда как другие барышни пищали и закрывали глаза».
Провал — загадочное подземное озеро, к которому сейчас можно пройти по длинному тоннелю. Старая легенда рассказывает о том, что в пропасти провальской пещеры жил огнедышащий дракон. Он вылетал ночью и искал отставших путников. Поэтому местные жители боялись приблизиться к нему.
Провалом озеро названо потому, что изначально тоннеля здесь не было; существовала просто пещера конусообразной формы, на дне которой было озеро глубиной 11 м. и шириной 15 м.
Мы Провала увидеть не смогли, так как он был на ремонте…
Это не шутка в стиле Остапа Бендера.
Ремонты Провала, действительно, регулярно проводятся, видимо, на собранные Остапом средства, „чтобы Провал не провалился“. И мы «удачно» попали во время последнего такого ремонта.
Но сфотографироваться с Великим комбинатором у нас получилось.
До постройки тоннеля чтобы осмотреть Провал, посетители, цепляясь за кустарники, взбирались по осыпающимся каменистым тропинкам к его воронке и оттуда с любопытством всматривались в казавшуюся бездонной таинственную пропасть.
Это место в окрестностях Пятигорска было хорошо известно Лермонтову; он не раз бывал здесь.
Рядом с озером на склоне горы находятся так называемые «Бесстыжие» ванны. Вода в них ощущается как горячая. Она – голубая, яркая: такой цвет ей придают обитающие тут специфические микроорганизмы и сероводород.
«Бесстыжие» ванны – это каскад вымоин, в которые набирается вода из источника озера Провал, питающего и сам водоем. Название свое ванны получили давно: говорят, сперва тут купались нагишом по предписанию врачей.
Недалеко, ближе к центру Пятигорска расположен парк «Цветник», с которым многое также связывает поэта.
8 июля 1841 года, за неделю до дуэли, Лермонтов и его друзья устроили в гроте Дианы, расположенном в глубине «Цветника», своеобразный бал. Много волнующих воспоминаний оставил этот бал у его участников.
А. И. Арнольди, сослуживец поэта по лейб-гвардии Гродненскому гусарскому полку, вспоминал:
«В первых числах июля я получил, кажется от С. Трубецкого, приглашение участвовать в подписке на бал, который пятигорская молодежь желала дать городу… В квартире Лермонтова делались все необходимые к тому приготовления, и мы намеревались осветить грот, в котором хотели танцевать, для чего наклеили до двух тысяч разных цветных фонарей…. Наш бал сошел великолепно, все веселились от чистого сердца…»
Екатерина Быховец, описывая этот бал, сообщала сестре: «Вечер очаровательный, небо было так чисто, деревья от освещения необыкновенно хороши были, аллея также освещена… Оттуда мы шли пешком. Все молодые люди нас провожали с фонарями… Лермонтов, как cousin предложил сейчас мне руку; мы пошли скорей, и он до дому меня проводил».
В своих воспоминаниях Н.И. Лорер отметил, что Лермонтов в тот вечер «необыкновенно много танцевал, да и все общество было как-то особенно настроено к веселью… Кто думал тогда, кто мог предвидеть, что через неделю после такого веселого вечера настанет для многих, или, лучше сказать, для всех нас, участников, горесть и сожаление?»
Грот Дианы был создан еще в начале 30-х годов прошлого века все теми же архитекторами братьями Бернардацци. Этот небольшой украшенный колоннами грот широко известен как место, связанное с памятью о последних днях жизни Лермонтова. По свидетельству современников поэта, он был частым посетителем этого грота. Даже утверждали, что «если уже какой-либо грот называть именем поэта, так этот. Тот, что именуется Лермонтовским гротом, — это скорее грот Печорина».
Но парк и сам по себе очень красив.
Сегодня трудно представить «Цветник» без Лермонтовской галереи.
Это удивительное здание совершенно не сочетается с архитектурными стилями исторического центра города. Оно выделяется легкостью, необычным световым решением и конструкцией.
Появилось оно в 1901 году, к 60-тилетней годовщине смерти М.Ю. Лермонтова, и названо в честь великого поэта.
У руководства курорта возникла крайняя необходимость предоставить отдыхающим в Пятигорске новые возможности для развлечения и проведения свободного времени.
Конечно, в Пятигорске есть питьевая галерея. Она не имеет отношения к творчеству поэта. Но не могу не сказать о ней несколько слов. Питьевая галерея больше напоминает здание концертного зала, где можно зайти и послушать концерт классической музыки: там торжественно и чинно. Здесь можно попить минеральную воду из Красноармейского источника и из источников №17 и №2. Но в отличие от минеральной воды Ессентуков, которая приятна на вкус, эта вода нам не понравилась, но она не менее полезна для здоровья.
В небольшом сквере в центре Пятигорска установлен памятник М.Ю. Лермонтову. Он был сооружен за счет народных пожертвований. Сбор средств начался в 1871 году и продолжался 18 лет. В 1883 году был объявлен конкурс на лучший проект памятника. Его победителем стал скульптор А.М. Опекушин — автор замечательного памятника А.С. Пушкину в Москве.
И вот уже многие десятки лет ежедневно к памятнику приходят тысячи людей. А в день рождения Лермонтова сквер с памятником поэту становится местом народных торжеств. Здесь устраивают поэтические праздники, в которых принимают участие поэты, писатели из многих республик, краев и областей страны.
Несколько современных видов Пятигорска.
Спасский Кафедральный собор
Художник М. А. Зичи, создавая в 80-е годы прошлого столетия иллюстрации к роману Лермонтова «Герой нашего времени», зарисовал с натуры здание на проспекте Кирова, 12 как дом, где жила княжна Мери.
На рисунке изображен эпизод, когда мимо окон княжны по велению Печорина слуга нарочно проводит черкесскую лошадь, покрытую персидским ковром. Этот чудесный ковер торговала накануне княгиня Лиговская в магазине Челахова, но он был перекуплен Печориным.
О доме, где жила княжна Мери, в повести говорится неопределенно. Спустившись от Елизаветинского источника, она «скрылась за липками бульвара… Но вот ее шляпка мелькнула через улицу: она вбежала в ворота одного из лучших домов Пятигорска». Зичи, специально побывавший в Пятигорске, чтобы внимательно изучить лермонтовские места, решил, что под этим домом подразумевается тот, который мы видим на рисунке.
Расположенное в центре Пятигорска здание с шестью колоннами из тесаного камня в лермонтовское время было лучшим строением города. Называлось оно гостиницей Найтаки (по имени ее содержателя) или ресторацией. Построено здание в 1828 году братьями Бернардацци по проекту архитектора Шарлеманя.
Приезжавшие на воды могли нанять здесь комнату и заказать у хозяина гостиницы обеденный стол. По вечерам в небольшом, но уютном высоком двусветном зале для «водяного общества» устраивались балы и различного рода увеселения.
На публичных сборах в гостинице Найтаки ярко проявлялись обычаи и нравы обитателей курорта. Вероятно, потому Лермонтов и решил свести героев повести «Княжна Мери» на балу в зале ресторации. Без этого характеристика «водяного общества» была бы неполной.
«Зала Ресторации, — читаем в дневнике Печорина, — превратилась в залу Благородного собрания. В девять часов все съехались. Княгиня с дочерью явились из последних; многие дамы посмотрели на нее с завистью и недоброжелательством, потому что княжна Мери одевается со вкусом. Те, которые почитают себя здешними аристократками, утаив зависть, примкнулись к ней… Танцы начались польским; потом заиграли вальс. Шпоры зазвенели, фалды поднялись и закружились».
Ресторация связана с памятью и о самом Лермонтове. Известно, что он часто бывал в этом здании. В 1841 году, в свой последний приезд в Пятигорск, он остановился здесь вместе с А.А. Столыпиным (Монго).
Затем они переехали на квартиру в небольшой домик, где поэт провел последние два месяца своей жизни.
Приехав в последний раз в Пятигорск, Лермонтов во время посещения комендатуры познакомился с капитаном В.И. Чилаевым, который предложил ему и Столыпину снять флигель в своем доме. При этом он добавил, что квартира в старом доме занята уже князем А.И. Васильчиковым.
«Наружность домика, — отмечал П.К. Мартьянов, — самая непривлекательная. Одноэтажный, турлучный, низенький, он походит на те постройки, которые возводят отставные солдаты в слободках при уездных городах. Главный фасад его выходит на двор и имеет три окна, но все три различной меры и вида… Сбоку домика с правой стороны пристроены деревянные сени с небольшим о двух ступенях крылечком. Стены снаружи обмазаны глиной и выбелены известкой. Крыша тростниковая с одной трубой». Судьба домика оказалась сложной и трудной. Только в 1912 году он был выкуплен Пятигорской городской думой у частного владельца и передан Кавказскому Горному обществу, которое и основало в нем музей, дав ему утвердившееся в народе название «Домик Лермонтова».
Получилась любопытная фотография с нимбом вокруг Маришиной головки: шляпа некоей бабушки в составе экскурсии удачно одухотворила это фото.
Входя в дом, попадаешь сначала в сени, где стоит деревянная скамейка. Из сеней налево дверь ведет в прихожую. Это небольшое полутемное помещение с дверями: прямо — в приемную, направо — в «зало» (зал).
Из четырех комнат домика две, окнами в сад, составляли «лермонтовскую половину» (тут жил поэт), другую половину занимал А.А. Столыпин. Но приемная, как и зал и буфетная, были общими, а размещались Лермонтов и Столыпин в двух комнатах, служивших им спальнями. Спальня была для поэта и кабинетом, где он работал.
В комнатах бросается в глаза скромность их общего вида и обстановки: низкие деревянные потолки, небольшие разноразмерные окна, простая мебель. Многое говорит о том, что здесь жил поэт-изгнанник, вынужденный странствовать с подорожной «по казенной надобности» и нашедший в этом доме временный приют.
Кухня домика находится в подвальном помещении. До сегодняшнего дня в буфете сохранен поднос, которым пользовались слуги поэта. Кроме того, в кухне сохранены другие приборы, которыми пользовался в свое время Лермонтов. Еда подавалась со двора через окошко.
Вещи, составлявшие обстановку кабинета Лермонтова, не сохранились. Здесь стоят теперь стол и кресло из петербургской квартиры поэта. Они были переданы музею в 1912 году Евгенией Акимовной Шан-Гирей. За этим столом создавалось большинство произведений в годы жизни Лермонтова в Петербурге: «Маскарад», «Бородино», «Смерть поэта», «Дума», «Мцыри», «Демон», «Герой нашего времени»… На столе лежат книги, которыми в этот период интересовался Лермонтов (о них известно из его последнего письма к бабушке).
В гостеприимном лермонтовском домике всегда было много шума, горячих споров, встреч с разными по складу ума и характера людьми. Но здесь, в этой маленькой комнате, служившей и временным рабочим кабинетом, поэт оставался наедине с самим собой. Чаще всего это бывало ночью или ранним утром, на рассвете, когда можно было дать полную свободу сокровенным мыслям и чувствам. А то, что было вписано Лермонтовым в записную книжку, составило его поэтический дневник и явилось величайшим достоянием русской и мировой поэзии: «Дубовый листок», «Выхожу один я на дорогу», «Нет, не тебя так пылко я люблю», «Пророк».
По деревянным ступенькам с террасы можно спуститься в небольшой тенистый сад. Над ним раскинул широкую густую крону вековой клен — единственный сохранившийся здесь современник поэта. По соседству с кленом — молодой орех. Растет он из видимого до сих пор остатка могучего старого корня. Этот, уже превратившийся в солидное дерево, отросток — потомок огромного ореха, стоявшего здесь со времени Лермонтова.
Удалось запечатлеть наших девочек, поднявших головы на шумящие кроны деревьев.
Рядом с этими деревьями уже в наше время появился небольшой дубок. Это своеобразный памятник: посажен он сотрудниками музея в 1964 году в честь 150-летия со дня рождения поэта. Пройдут годы, вырастет, зашумит дуб, напоминая о написанном в этом домике поэтическом завещании Лермонтова:
«…Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел.»
Лермонтов часто бывал в доме Верзилиных, одному из наиболее известных и гостеприимных в Пятигорске. Эмилия Александровна Клингенберг (в замужестве Шан-Гирей), падчерица генерал-майора П. С. Верзилина, вспоминала, что поэт любил повеселиться, посмеяться, поострить, затевал кавалькады, распоряжался на пикниках, дирижировал танцами и сам очень много танцевал. Иногда Лермонтов развлекал себя и других остроумными экспромтами и эпиграммами, меткими шаржами и карикатурами.
Характера он был, по ее словам, неровного — то услужлив и любезен, то рассеян и невнимателен:
«…13-го июля собралось к нам несколько девиц и мужчин, и порешили не ехать в собрание, а провести вечер дома… Михаил Юрьевич дал слово не сердить меня больше, и мы, провальсировав, уселись мирно разговаривать. К нам присоединился Л.С. Пушкин… и принялись они вдвоем острить… Ничего злого особенно не говорили, но смешного много; но вот увидели Мартынова, разговаривающего очень любезно с младшей сестрой моей Надеждой, стоя у рояля, на котором играл князь Трубецкой. Не выдержал Лермонтов и начал острить на его счет, называя его «montagnard au grand poignard». (Мартынов носил черкеску и замечательной величины кинжал.) Надо же было так случиться, что, когда Трубецкой ударил последний аккорд, слово «poignard» раздалось по всей зале. Мартынов побледнел, закусил губы, глаза его сверкнули гневом; он подошел к нам и голосом весьма сдержанным сказал Лермонтову: «Сколько раз просил я вас оставить свои шутки при дамах», — и так быстро отвернулся и отошел прочь, что не дал и опомниться Лермонтову, а на мое замечание: «язык мой — враг мой», — Михаил Юрьевич отвечал спокойно: «Ce n’est rien; demain nous seron bons amis».
Танцы продолжались, и я думала, что тем кончилась вся ссора. На другой день Лермонтов и Столыпин должны были ехать в Железноводск. После уж рассказывали мне, что когда выходили от нас, то в передней же Мартынов повторил свою фразу, на что Лермонтов спросил: «Что ж, на дуэль, что ли, вызовешь меня за это?» Мартынов ответил решительно «да», и тут же назначили день».
Дуэль состоялась 15 июля 1841 года между шестью и семью часами вечера. Ввиду стремительно наступавших из-за гор грозовых туч секунданты (А. А. Столыпин, С. В. Трубецкой, М. П. Глебов и А. И. Васильчиков) поторопились избрать местом поединка небольшую поляну у дороги. Лермонтов не собирался стрелять в Мартынова, считая повод для дуэли ничтожным. Об этом он решительно заявил еще до поединка. На исходной позиции, не подходя к барьеру, он поднял пистолет дулом вверх. Свидетельства о выстреле Лермонтова противоречивы. По некоторым из них поэт выстрелил в воздух, по другим — совсем не стрелял. Но в любом случае Лермонтов явно выразил свое нежелание стрелять в противника.
Мартынов целился очень старательно. Раздался выстрел, Лермонтов упал замертво. И непомерно суровые условия поединка, и нежелание оценить по достоинству отказ Лермонтова от своего выстрела — все это наводит на предположения, что дуэль носила характер жестокой расправы. Как похоже на события повести «Княжна Мери»!
На месте дуэли не было ни врача, ни экипажа. Тело поэта в течение нескольких часов пролежало под проливным грозовым дождем, разразившимся сразу же после дуэли. Только поздно вечером тело Лермонтова было перевезено в Пятигорск на его квартиру. А там, где он упал и лежал мертвый, и на следующий день была «приметна кровь, из него истекшая».
Похоронили его в 1841 году, 17 июля, на Пятигорском кладбище. Там тело поэта пролежало 250 дней. Его убитой горем бабушке, Е. А. Арсеньевой, удалось добиться разрешения императора и перевезти останки внука на Родину. В 1842 году, 23 апреля, поэт Михаил Юрьевич был захоронен в Тарханах, рядом с дедом и матерью.
Наконец, после долгих неувязок и сложностей, в 1915 году удалось установить на месте дуэли памятник-обелиск, автором которого был скульптор Б.М. Микешин и который стоит по сей день. Ограда вокруг обелиска с трудно поддающейся объяснению символикой устроена позднее, несмотря на решительные протесты Микешина.
Мы покидали Пятигорск, восхищаясь природными красотами, городом, его зданиями и бульварами, парками и улицами, сохранением памяти и трепетным отношением к Лермонтову … и грустью о судьбе великого поэта.
Начало рассказа о Лермонтовских местах Пятигорска можно прочитать по ссылке: Пятигорск. Лермонтовские места #1